– У нашего короля на счету каждая минута.
Лицо Крыгина вспыхнуло. Он побарабанил пальцами по столу.
– Да. Да, конечно.
Зоя снова повернулась к окну.
Она ощутила его стыд, его рвение, его жажду. Они налетели внезапно, как ураган, порыв ветра, оторвавший ее от земли и отправивший в свободное падение. Вот она твердо стоит на ногах в залитой солнцем комнате в Ос Керво и смотрит на море. А вот уже глаз не может оторвать от прекрасной девушки, стоящей перед ней, с черными как смоль волосами и отстраненным взглядом чудесных синих глаз. Вот она потянулась к гладкой щеке девушки.
– Зоя?
Зоя рывком вернулась в сознание, как раз вовремя, чтобы успеть шлепнуть Крыгина по руке.
– Я не разрешала вам прикасаться ко мне.
– Прошу прощения, – сказал он, баюкая руку, словно Зоя сломала ему палец. – Вы просто казались такой… потерянной.
А она и была потерянной. Ее взгляд скользнул по блестящим черным оковам, обхватившим запястья. На вид они казались неудобными, но на деле ощущались как нечто естественное, словно были предназначены прохладной лентой обвивать ее кожу. Сила. Жажда ее сравнима с сердцебиением, столь же постоянная и неотступная. Это было искушением для всех гришей, и с приобретением усилителя все становилось только хуже. Открой дверь, Зоя.
Она никогда не могла с уверенностью сказать, чей голос звучал теперь в голове – ее собственный или Юриса. Но точно знала, что он живет в ней по-настоящему. Ни один плод воображения не мог бы быть столь раздражающим. Иногда за Юрисом она улавливала присутствие еще одного разума, не человеческого, никогда человеческим не являвшегося, чего-то древнего, – а затем мир приходил в движение. Она слышала слуг, сплетничающих на кухне, чувствовала запах цветущих яблонь в садах Велинки – почти в пятидесяти милях от нее. И все это было еще терпимо, но вот эмоции, внезапное погружение в чужую боль или радость… Это было слишком.
«А может быть, ты просто сходишь с ума», – предположила она. Такая вероятность существовала. После того, что она увидела в Каньоне, после того, что она сделала – убила святую, помешанную на разрушении, вогнала клинок в сердце дракона, в сердце друга. Спасла жизнь Николаю. Спасла Равку от Елизаветы. Но не смогла предотвратить возвращение Дарклинга, ведь так? И теперь не могла перестать думать о том, сможет ли спасти свою страну от войны.
– Я просто задумалась, – сказала Зоя, отряхивая рукава своего синего кафтана. – Вот и все.
– А, – выдохнул Крыгин. Но убежденным не выглядел.
– Вы ведь не служили, да?
– Не служил, – подтвердил князь, усаживаясь в конце длинного прямоугольного стола, украшенного резным гербом Западной Равки – двумя орлами по обе стороны от маяка. На нем был яично-желтый пиджак и коралловый жилет, что в сочетании с его бледной кожей и ярко-рыжими волосами делало его похожим на экзотическую птицу, усевшуюся на жердочку. – Отец отослал меня в Новый Зем, едва началась гражданская война. – Он откашлялся. – Зоя… – Она обожгла его яростным взглядом, и он торопливо исправился: – Генерал Назяленская, тешу себя надеждой, что вы не откажетесь побывать в моей усадьбе под Карьевом.