Этниу забралась на вершину кургана и снова подняла копье.
Старик закричал и ударил ее летящим клином сырой кинетической энергии, который поразил ее, как лезвие гильотины, посылая огненный дождь вверх по поверхности ее бронзовой плоти, и оставил пылающую, дымящуюся линию поперек верхней части ее туловища — но он не пробил ее броню. Она проигнорировала удар самого смертоносного чародея Белого Совета, как будто он бил ее подушкой, а не основополагающими силами Вселенной, и сосредоточила свое бешенство на непокорном бароне Чикаго.
Этниу испустила в сторону мужчины крик своей первобытной ярости, и в ответ строй солдат завел стонущее песнопение, двигаясь в нашем направлении под прикрытием своих щитов. Устранители проблем Марконе залили огнем высокую, несгибаемую фигуру Этниу, но они принесли пушки на эпическую мифологическую битву. Они нанесли войскам фоморов некоторые потери, но для Титана они были всего лишь назойливыми комарами, которые только и делали, что доказывали необходимость быть раздавленными.
— Гарри! — позвал Баттерс, его голос исказился от учащенного дыхания и нарастающего отчаяния. — Какой у нас план, чувак?
— Ну-у... — протянул я.
Я никогда прежде не был в эпической мифологической битве, с таким уровнем эпичности.
По мановению руки Архива, земля задрожала, и внезапно в ней разверзлась трещина, поглотившая вражеские войска и тела наших павших союзников, а также едва не забравшая с собой Этниу. Титан пошатнулась, и я смог заметить легкий намек на изнеможение в ее ответе, признаки медлительности, которые показывали, сколько энергии она потратила.
Самые большие стволы в округе не могли уложить ее на лопатки.
Но они ее ослабляли. Замедляли.
Это и был наш шанс.
— Бей ее! — крикнул я.
По другую сторону поля Марконе прокричал что-то своим людям, что звучало, вероятно, еще круче и означало: «Бей ее!». Они напористо двинулись вперед, и Марконе шел в авангарде, выхватывая пистолеты и стреляя из них по одному, чередуя руки — и там, где они попадали в цель, они пробивали щиты, доспехи и плоть.
Баттерс и Саня по обе стороны от меня бросились вперед. Саня заливался совершенно безумным хохотом. Баттерс пронзительно выпалил боевой клич, похожий на звуки кожистых черепах — но за ним тянулась длинная полоса земли, которую он отнял у врага. Позади них наши добровольцы издавали измученные, испуганные крики и тоже шли вперед.
Раньше я удивлялся, как люди могут вот так бросаться навстречу опасности. Я думаю, все дело в окружающей обстановке. Слишком много путаницы, слишком много страха, слишком много боли, чтобы мыслить разумно. Это не рациональное место. Когда смерть повсюду, движение вперед может выглядеть довольно неплохим выходом. А люди едва ли могут так долго выносить столько напряжения, страха и волнения. Мы не созданы для того, чтобы спокойно сидеть под таким грузом неприятностей. Наше предназначение в том, чтобы выходить и разбираться с тем, что их вызывает.