Мечи так не работают. Мечи никогда так не работали.
Победу одерживают разумом, сердцем и волей. Побеждают люди.
Что есть меч в сравнении с рукой, что им владеет?
Вокруг нас битва повисла на волоске. Чаша весов могла склониться в ту или иную сторону, и малейшее прикосновение перышка могло изменить ее равновесие.
Я поднял руку. Несколько недель назад я модернизировал навершие своего посоха. Оно было подогнано очень тщательно, так плотно, что в закрытом состоянии шва не было видно. Для того, чтобы выполнить мой заказ, свартальвы использовали лазеры. Я отвинтил четырехдюймовую секцию от верхней части посоха, где были установлены простой болт и гнездо.
После чего я вытащил кинжал из-за пояса.
Мое сердце барабаном гремело в ушах.
Рукоятка кинжала была вставлена в гнездо того же размера, что и наконечник посоха. Я вставил его до конца и повернул, а хорошо смазанный болт зафиксировал конструкцию, запираясь простым крючком на одной стороне рукояти кинжала, чтобы не дать ему отвинтиться.
Затем я собрал силу. Руны на рукояти оружия вспыхнули зеленовато-золотым светом, который интенсивно пульсировал в такт с громом моего сердца.
Нож на верхушке не вспыхнул пламенем или что-то подобное. Просто стал... холоднее. Края стали жестче, острее, более реальными — настолько реальными, что все, на что посмотришь на заднем плане за копьем, казалось... размытым. Символическим. Преходящим.
Это оружие несло в себе реальность, вплетенную в него, темную, твердую и неизменную. Я чувствовал, как моя воля и навершие оружия вибрируют в гармонии с моим сердцебиением.
Я ударил концом Копья Судьбы о землю, и вокруг меня кольцом вспыхнуло зеленое и золотое пламя.
Удар сотряс мою руку, и я почувствовал, как он уходит в землю через подошвы моих кроссовок. Я мог ощущать, как шевелится, формируется, почти пробуждается сущность Копья. Оно черпало часть своей энергии из меня. Мой пульс начал учащаться.
— Эй! Реджина Джордж! — позвал я, и мой голос эхом разнесся по полю, как из громкоговорителя.
«Тум-тум», раздавалась сила Копья. «Тум-тум. Тумтум».
Голова Этниу резко повернулась ко мне, ее глаза сфокусировались на копье, широко раскрытые и встревоженные — в то время, как Баттерс и Саня набросились на нее по бокам.
— Да, — буркнул я, устало двинувшись вперед. — Хватит прелюдий. Время для главного блюда.
Саня, Уолдо и я ринулись на Последнего Титана, и судьба Чикаго повисла на волоске.
Вокруг нас сталкивались опьяненные армии. Ополченцы Марконе изо всех сил бились плечом к плечу со мной. Они сражались не слишком умело, но весьма жестко — и когда они погибали, они забирали кого-то с собой. Люди Этри попросту ужасали — размытые пятна перемещались по полю битвы, нанося удары из почти полной невидимости, и могли погружаться в землю и выныривать из нее там, где они пожелают.