— По рукам, — наконец-то говорит скупщик.
— Рад это слышать. Завтра в восемь утра перезвоните по этому номеру, и я сообщу, где будет ждать курьер.
— Я работаю только через Неё.
— А я неместный и не доверяю Ей. Поэтому только обмен из рук в руки.
— Ладно… — он недовольно вздыхает.
— Надеюсь на вашу честность. Курьер будет немым, поэтому просто передайте золото и заберите товар, разговаривать с ним не нужно, да и бессмысленно.
— Я не первый день в бизнесе и дорожу репутацией. До завтра, — скупщик вешает трубку.
— Двести миллионов?! — восклицает Лилия. — И сколько из них прибыль?!
— Сто шестьдесят. Но это ещё цветочки… — отдаю ей микрофон и иду к выходу. — Не проспи завтра.
— Ой… Вставать в такую рань?.. Может, сам разберёшься? А я покажу, куда нажимать… — она устало вздыхает.
— Ложись пораньше, — бросаю напоследок и возвращаюсь в особняк.
Сегодня можно и помедитировать, всё равно не смогу быстро уснуть от мыслей о завтрашнем дне. Надо будет рассказать Петру Николаевичу мою задумку…
* * *
На часах 7:30. Мы с Лилией сидим в комнате с мониторами, а начальник со своими людьми ждут на позиции.
Сам Пётр Николаевич будет на «стареньких Жигулях» — на самом деле это форсированный болид с пять сотнями лошадей под капотом, его пришлось позаимствовать у местного Кулибина.
Остальные СБшники контролируют въезд и выезд с лесной дороги под Екатеринбургом. В случае чего они либо предупредят Петра Николаевича об опасности, либо прикроют его и примут огонь на себя.
Начальник должен отдать пистолеты, забрать золото и уехать в противоположном направлении от того, по которому приедут люди скупщика.
Потом Пётр Николаевич кладёт золото на свой счёт в ближайшей «кассе» и возвращается в Карабаш. Позже мы купим на эти деньги ещё двадцать грамм магической пыли. Сейчас хватит и сотни, которую начальник уже приобрёл.
На главном мониторе появляется окошко. Сонная Лилия тыкает на кнопку «Принять».
— Доброе утро, — говорю я в микрофон. — Сделка в силе?
— Да, но место назову я, — отвечает скупщик.
— Так не пойдёт.
— Либо так, либо никак.
— Поймите правильно, вы ничем не рискуете. Двести миллионов для вас — это два-три завтрака. А меня ждут такие последствия, о которых даже думать не хочется. Либо вы соблюдаете прошлые договорённости, либо сделки не будет.
— Я вас не знаю и не могу доверять.
— В этом и смысл. Никто не должен обо мне знать. Вы ведь неглупый человек и понимаете, что со мной сделают, если найдут. И у меня нет таких связей, как у вас. Повторюсь, вы практически ничем не рискуете, — продолжаю настаивать я. — Так мы договорились, или я ищу другого покупателя?