— А тебе разве постельный режим не прописан? — осматриваю девушку с ног до головы.
— Я же староста и должна быть там. Вместе со всеми, — по ней видно, что каждый шаг даётся нелегко.
— Тебе помочь?
— Нет, спасибо, — Катя устало вздыхает. — Нельзя, чтобы другие увидели мою беспомощность.
— Ну, как хочешь… — мы идём очень медленно, отставая от всех.
— Ты уже во второй раз спас мою жизнь, — она цыкает. — Если так пойдёт и дальше, то я за всю жизнь не рассчитаюсь.
— Вот станешь Императрицей, тогда-то я и приду с просьбами, — ехидно смеюсь.
— Дожить ещё надо… — сетует Катя. — А с такими практиками это будет проблематично. Я, конечно, всё понимаю, боевое крещение, но когда гибнут кураторы — это ненормально. Мой отец обещал во всём разобраться.
— А я говорил с деканом, и она сказала, что в ближайшее время практик не будет. Начнётся скука смертная по типу истории магии.
— Историю знать полезно…
— Лучше бы нам побольше рассказывали про нечистых, — перебиваю я.
— У нас уже было четыре урока разломоведения, но ты их все пропустил. Правда, про телепортеров там упоминалось лишь вскользь…
— Вот и я о том же. Не готовят к реальным условиям. Мне придётся совершить прорыв на этой неделе, чтобы получить оружие, способное эффективно бороться с этой нечистью.
— На этой неделе?! Ты хочешь отправиться на тот свет?! — возмущается Катя. — Поверь мне, ты испытаешь такую боль, что не сможешь забыть её до конца своих дней!
— На последний прорыв у меня ушло не так уж много потенциала, как я рассчитывал. Поэтому можно примерно посчитать, сколько тренировок нужно, чтобы хватило. Правда, нужно сперва найти дверь…
— Дверь? — уточняет она.
— А у тебя там что?
— Не хочу говорить… Скажу лишь, что я ищу клинки.
— Ясно, — мы доходим до развилки. — Налево, направо, прямо?
— Прямо. Если бы не опаздывали, то можно было бы повернуть направо и прогуляться по лесу, — Катя украдкой смотрит на меня, видимо, проверяя реакцию.
— Я только за, — улыбаюсь и делаю вид, что не замечаю её «проверки». — Правда, мне тебя нести придётся.
— Это необязательно, — снисходительно отвечает она. — Там много скамеек, есть где отдохнуть.
— Тогда, может быть, на обратном пути? На крышу ты всё равно не успеваешь, — теперь уже я наблюдаю за её реакцией.
— Идёт, — без затей выдаёт Катя.
Мы выходим из леса и попадаем в парк. Он представляет из себя большую площадь, покрытую газоном и редкими деревьями. Вдалеке виднеется трибуна, с которой удобно давать концерты, а по обеим сторонам от неё торчат гранитные стены, похожие на мемориалы.
Несколько тысяч студентов подходят всё ближе и ближе к трибуне. Мы с Катей обходим толпу с края и останавливаемся около стены, на которой высечены имена.