— Ох, господин император. Ставите условия страшные… Но, как понимаю, без этого дела не быть мне бургомистром? Так хоть скажите, зачем вам столько соли? Стрелять ею во врагом будете?
Я пояснил. Он взглянул на меня уважительно.
«Вот же аферист, господин император-то, а!» — сказал его взгляд.
Я перевел дух. Как же тяжело работать с хорошими людьми, пусть это даже не люди, а хогги!
Дядюшка ушел в великих раздумьях, пошевеливая лопатками, между которыми — так мне казалось — пробивались ошметки давным-давно опаленных крыльев.
Дела мои тяжкие…
Пока Сакран и Армад не прибыли, я дал инструкции Блоджетту и быстро пообедал, совершенно не чувствуя вкуса еды. В затылок стреляло. В голове крутились слова главного сенешаля: «Часть высшего духовенства уже покинула пределы Норатора…»
Ну да, ну да. Все-таки наивный вы человек, господин Блоджетт. Почти вся активная часть духовенства во главе с Омеди Бейдаром движется уже в Китрану, и плевать им, что там придется иметь дело с прозрецом — прожженным, согласно догматам веры в Ашара, еретиком, которого надлежит немедленно изловить и истребить. Они заключили бы договор даже с дьяволом, присутствуй таковой в местной религии, лишь бы вернуть всю меру своей власти. Но дьявола нет, есть его земной наместник — прозрец. Значит, договор будет заключен с ним…
План медленно созревал, покачиваясь на волнах сознания еще бесформенной картинкой. Но картинка медленно проявлялась…
Я сказал сенешалю, что у нас нет сил, чтобы вторгнуться в Китрану. Да, формально — был прав. Но, однако же, силы эти ведет за собой бравый капитан шантрамских горцев. И силы эти, прошу заметить, немалые, плюс это не банальное ополчение, это настоящие рубаки, способные драться без жалости. А значит… значит… Нельзя терять ни секунды!
Я кликнул секретаря, велел позвать Шутейника. Изложил ему все, что придумал к этому часу. Совиные глаза хогга расширились:
— Немыслимо!
— Но выполнимо.
— Самоубийственно!
— Но выполнимо.
— Проще сразу забраться в намыленную петлю.
— Но выполнимо.
Он выругался.
— Выполнимо, мастер Волк! Но шансы…
— Хорошие.
— Но Норатор…
— Останется под началом дядюшки. Я видел его в бою. Он цепкий и совершенно бесстрашный сукин сын.
Шутейник подумал немного, возведя желтые очи к облупленному потолку (да, не слишком то хорошо содержался главный кабинет архканцлера!).
— Вот что он сукин сын — тут я вполне согласен. А что до остального… Нет, подумать только, дядюшка — бургомистр!
— Еще не бургомистр. Завтра собрание ратманов. Завтра мы въедем в город во всем блеске и величии… А затем да, он станет бургомистром.