— Тоётоми Ясухару. Самурай из Осаки. Младший сын даймё провинции Сэтцу. К вашим услугам, сударь, — церемонно представился азиат, поднимаясь со своего импровизированного футона и ступая… Нет, не на паркет — на полу у нас, оказывается, появилось нечто наподобие тростниковой циновки.
Что до самого японца, то на нем было серое, похожее на домашний халат кимоно, на ногах — только носки. Обувь я, впрочем, заметил почти сразу: у входа стояли экзотичные деревянные сандалии — очевидно, это именно о них я запнулся, войдя в комнату. Я машинально перевел взгляд на свои собственные ноги в любимых кроссовках, бесцеремонно попиравших чистенькую циновку. Блин, у японцев же нельзя ходить по татами в обуви! В секции мне в свое время этим все уши прожужжали!
Я неуверенно попятился, пытаясь сдвинуться с циновки на полоску голого пола у стола, но та оказалась слишком узкой, чтобы на ней уместиться. Да и, собственно, какого фига?! Тут ему не Осака вообще-то!
— Молодой князь Владимир Огинский-Зотов, — назвался я, перестав наконец суетиться. — Из Москвы, — добавил, ненавязчиво подчеркивая, что, типа, нахожусь у себя дома. И тут мои порядки!
— Весьма рад знакомству, молодой князь, — с почтительным поклоном ответил Ясухару. — Для меня огромная честь делить с вами сию обитель!
— Взаимно, Тоётоми-сан, — кивнул я, кстати вспомнив вежливую форму обращения к японцам. Ясухару расплылся в широкой улыбке. — Сейчас, один момент, сударь…
Плюхнувшись пятой точкой на кровать, я по-быстрому расшнуровал кроссовки. Разулся, отнес обувь к двери и аккуратно поставил рядом с сандалиями японца. Бросив, таким образом, еще одну лепту на алтарь дружбы народов и культур, я счел себя вправе претендовать на встречную любезность:
— Прошу прощения, Тоётоми-сан, что вы сказали это за дым? — демонстративно повел я рукой в полупрозрачном воздухе.
— Сие благовония, молодой князь, — с готовностью отозвался Ясухару. — Кодо — Путь аромата — одно из главнейших искусств, наряду с тядо, Путем чая, и икэбана, наукой аранжировки цветов. Под руководством лучших учителей провинции Сэтцу я постигал все три, но особых успехов достиг именно в составлении благовоний!
— Это просто замечательно, сударь, — натянуто улыбнулся я, — но нельзя ли как-то… слегка прикрутить вентиль?
— Прикрутить вентиль? — удивленно переспросил японец. — Вы имеете в виду, развеять дым? — сообразил он, впрочем, тут же. — Но… зачем, позвольте поинтересоваться?
— Э… — на этот вопрос у меня как-то даже сходу не нашлось ответа.
— Концентрация вещества подобрана мной с особой тщательностью, — продолжил между тем Тоётоми. — Именно при таковой стоит рассчитывать на эффект!