— Если тебя не затруднит… — с глуповатым, должно быть, видом пробормотал я.
В самом деле, давно следовало призвать на помощь ее магию! Ну да, стыдно было, а сейчас что, не стыдно? Зато уже добрых полчаса назад мог бы вернуться к жизни!
— Может быть немного больно, — по привычке предупредила Морозова. — Хотя о чем это я, — одернула она сама себя. — С такой мигренью ты даже не почувствуешь разницы… О духи, — сокрушенно покачала она головой, — что же ты сразу-то не сказал?..
— Думал, мана нужна на портал, — соврал я. О мане я если и вспоминал, то в самую последнюю очередь.
— Так спросил бы! Ладно, приготовились…
Вспыхнула уже знакомая мне невидимая искра — только сейчас она пробила мне не пальцы, а ударила прямиком в лоб. И боль ушла. Правда не сразу, не в один миг, как в прошлый раз, на аллее. Отступила будто бы нехотя: возможно, ману Наде все же пришлось экономить. Но, так или иначе, исчезла без следа.
А вот жар внутри меня никуда не делся, лишь переместился из головы куда-то в грудь, под сердце. И был он теперь не угнетающим, не разрушающим — напротив, словно окрылял.
— Готово, — с видом человека, хорошо сделавшего свою работу, девушка убрала руку, но почти непроизвольным движением я поймал ее удаляющуюся ладонь. — Что? — вскинув голову, удивленно спросила Надя.
— Ничего… — пробормотал я, но руки ее не отпустил. — В смысле, спасибо…
— Э… пожалуйста… — кивнула Морозова.
Пару секунд мы простояли без движения, затем девушка неуверенно попыталась высвободить ладонь, но я лишь крепче сжал пальцы. Надя, вроде бы, сделала шаг назад — и каким-то чудом наоборот оказалась ближе ко мне. В свою очередь я качнулся ей навстречу.
— У нас три часа на сборы… — прошептала девушка.
— Три часа — это же целая вечность! — выдохнул я, и наши губы соприкоснулись.
— И… Еще… Магией… Нужно позаниматься… — сумела выговорить Морозова где-то через полминуты.
Пальцы одной ее руки к этому моменту уже были у меня в волосах, ладонь второй касалась моей щеки.
— Это и есть подлинная магия… — ответил я, между делом ища общий язык с пуговицами застежки на спине девушки.
— Но… Твой экзамен… Он же…
— Он… Будет… Потом… А пока существует только «сейчас»! — слегка перефразировал я давешнюю фразу своего японского друга. — И это «сейчас» — только наше!
Застежка наконец поддалась — как-то вдруг вся сразу — и платье начало потихоньку съезжать с Надиных плеч. По-быстрому отдернув обе руки, Морозова подхватила ими ускользающий лиф и, выскользнув из моих объятий, стремительно отступила на два или три шага. Не ожидая этого, я замешкался — и мы замерли друг напротив друга. Пара секунд, что длилась эта пауза, показались мне часом. А затем девушка вдруг опустила руки — и ее платье медленно, будто бы с демонстративной неспешностью, сползло по изгибам ее фигуры на пол.