».
«Как скажете», — не стал я спорить с фамильяром и, разведя руками, произнес уже вслух:
— Увы. Обоснованных — нет.
Чего-то подобного Петров-Боширов, очевидно, и ожидал от меня услышать.
— А вы что скажете, сударь? — повернулся он к Крикалеву. — Как это вы так удачно локоточком-то?
Очкарик, кажется, окончательно растерялся, и я поспешил прийти ему на помощь:
— К чему это вы клоните, господин поручик?!
— Со всем уважением, молодой князь, я ни к чему не клоню, — с показным простодушием отозвался жандарм. — Всего лишь пытаюсь восстановить картину происшедшего — исключительно с тем, чтобы поскорее выявить и изобличить виновника сего дерзкого злодейства.
— Воронцова! Сие Воронцова! — внезапно прокричал на весь кабинет Крикалев — перестаравшись и дав под конец «петуха».
— Что? — дружно обернулись к нему Петров-Боширов и Алексеев. Майор так даже остановился, прервав свой бесконечный забег зигзагом.
— Преступник — Воронцова! — судорожно сглотнув, уже тише, без надрыва, но тем не менее твердо заявил очкарик.
— С чего вы такое взяли, сударь? — ахнул заместитель начальника корпуса.
— Сие серьезное обвинение, — сухо заметил жандарм. — Вы способны его как-то подтвердить?
«Минус к баллам, — ни с того ни с сего бросил Фу. — Минимум дюжина!»
«Это-то тут при чем? — не понял я. — И вообще: за что минус-то?»
«За пустой навет. То, от чего успел предостеречь вас я, сударь…»
— Прошу прощения, — раз такое дело, снова счел я нужным вмешаться. — Как и все мы, господин Крикалев крайне ошарашен случившемся… — я запнулся, стараясь подобрать правильные слова. — Естественно, что пережитое волнение толкает его к необдуманным, поспешным выводам. Давайте договоримся не вменять оные ему в вину…
— Они не поспешны и не необдуманны! — перебил, однако, меня (меня!) неугомонный очкарик. — Молодой князь слишком щепетилен, чтобы дать показания против преступницы, но я молчать не намерен! — выдал он, лихорадочно перескакивая взглядом с поручика на майора и обратно — словно не мог выбрать, к кому из офицеров лучше сейчас обращаться. — Я собственными ушами слышал, как Воронцова ему угрожала!
— От слов, даже и резких, до яда в вине — дистанция, как от Москвы до Пекина, — отмахнулся Алексеев.
— Молодая графиня не приближалась к месту происшествия, — в свою очередь заявил Петров-Боширов. — Сие установлено!
В самом деле? И когда успели?
— Кстати, а вот вы, сударь, как раз находились рядом, — на лице жандарма на миг проскользнула ледяная улыбка. — И, если уж на то пошло, имели возможность влить яд в бокал!
Ого?! Да тут уже не банальным минусом к баллам попахивает…