* * *
— Скажите, господин майор, — вкрадчивым голосом произнес есаул. — Как вышло, что несмотря на неоднократные нарушения правил внутреннего распорядка корпуса, допущенные молодым князем Огинским-Зотовым, он не только не получил взыскания, но и напротив, был премирован шестью баллами, которые и позволили ему в итоге попасть в первую тройку абитуриентов?
Это уже был четвертый или пятый вопрос, заданный Алексееву Семеновым. Прежде заместитель начальника корпуса успел заверить, что ничего не знал о Фу-Хао, отметить, что я блестяще проявил себя на вступительных испытаниях, особенно на эссе и на истории, а также упомянуть о происшествии с ядом в моем бокале и о несостоявшейся дуэли с Воронцовой.
— Некие инциденты и впрямь имели место, сударь, — сухо проговорил старик. — Но по итогам тщательно проведенных разбирательств были признаны незначительными и не заслуживающими наказания в виде штрафа.
— Сии решения принимали вы, господин майор? — уточнил есаул.
— Разумеется, сударь, — кивнул Алексеев. — Сие моя обязанность.
— Самостоятельно? — прищурился Семенов.
— Разумеется, сударь, — не постарался быть оригинальным майор.
— Однако присутствовал ли при сих разбирательствах кто-то еще? — не унимался есаул. — Я не имею в виду других абитуриентов, — пояснил он тут же свой вопрос. — Кто-нибудь… позначительнее.
— Однажды — присутствовал, сударь, — неохотно буркнул заместитель начальника корпуса.
— И кто же сие был?
— Светлейший князь Всеволод Романов, наместник Его Императорского Величества в Московской губернии, — помявшись, сообщил Алексеев.
— Господин майор, я сильно ошибусь, если скажу, что именно Его Светлость господин наместник счел происшествие незначительным и настоял на прощении молодого князя Огинского-Зотова? — быстро спросил Семенов.
— Не сильно, сударь, — хмуро обронил заместитель начальника корпуса.
— Выглядело ли сие как оказание Светлейшим князем Романовым покровительства молодому князю Огинскому-Зотову?
— Именно так сие и выглядело, сударь, — похоже, устав упираться, вскинул голову майор.
— И не случись того заступничества, молодой князь нипочем бы не попал в тройку лидеров вступительного рейтинга?
— На тот момент испытания еще не начались, сударь. Рано было судить о будущих результатах.
— Но теперь-то мы можем о них судить с уверенностью? — осклабился есаул.
— Разумеется, сударь.
— Благодарю вас, господин майор, — кивнул Семенов Алексееву. — Ваше Высочество! — повернулся он к Цесаревичу. — Устав Конвоя не дает мне полномочий вести розыск в отношении родственников венценосной фамилии. Но факты таковы, что только покровительство Светлейшего князя Всеволода позволило молодому князю Огинскому-Зотову войти в число трех лучших абитуриентов Федоровского кадетского корпуса и, соответственно, попасть на прием в императорский дворец. Также отмечу, что во вступительном эссе молодой князь высказал идеи, почти дословно совпадающие с широко известной политической позицией московского наместника. Кроме того, беспрецедентный пробой, случившийся не где-нибудь, а прямо в императорском дворце, послужил бы неплохим доводом в пользу оной позиции! Могло возобладать мнение, что суровые времена, кои не устает нам пророчить Светлейший князь Всеволод, и впрямь на пороге — а значит, Империи нужен новый, более жесткий Глава Кабинета министров. А подходящая кандидатура уже на слуху… Ну и кто-то должен был заблаговременно подготовить во дворце условия для пробоя — и у Светлейшего князя Всеволода имелись для сего все возможности…