На этих словах она радостно улыбнулась и поспешно ретировалась, оставив меня в одиночестве. Да уж. Пришлось в спешке напялить заранее приготовленную одежду и покинуть комнату. Возле двери стояло сразу два стражника, странно на меня посмотревших, стоило мне выйти.
— Отец у себя? — только и спросил я, стоило нам столкнуться взглядами.
— Да, молодой господин. Его лекарю даже пришлось заселиться в соседней комнате, так как у вашего отца случались частые приступы… — на этих словах он замолчал, встретившись взглядом со своим напарником. У того прямо читалось: ты чего бормочешь, идиот?
— Спасибо за вашу службу, — произнёс я, поворачиваясь. Удивление на лицах стражников было сложно передать.
Через пять минут я встретил того самого ветерана, начальника стражи.
— Молодой господин, я, Юрий Долгоруков к вашим услугам, — еще одна младшая ветвь Рода Рюрикович. Этого ветерана я хорошо помню по воспоминаниям Владимира, ведь с ним он проводил довольно много своего времени. Дядька хоть и кажется максимально серьезным и с хмурым лицом, но в душе очень добрый и чуткий. Не будь его, неизвестно, дожил бы мой потомок до того момента, как смог поступить в подготовительную школу. Стоило мне задуматься ненадолго, как пожилой воин уже оказался на коленях. — многое происходило в этом замке за эти годы, а я, как начальник стражи так ничего и не смог сделать. Мне было хорошо известно о многих деяниях Светланы Рюрикович…
— Не называй её больше так никогда. Она недостойна нашего Рода, и в ближайшее время будет вычеркнута из Родовых списков, — мне еле удалось сдержать гнев, но по лицу Юрия было понятно, что он хочет спросить. — не переживай, с отцом я в ближайшее время всё обсужу.
— Понял вас, молодой господин. Мне было многое известно, но помешать никак не мог. Даже допустил, что вашего отца постигла такая страшная болезнь, — на этих словах он еще ниже опустил голову, после чего продолжил. — мне нет прощения, я не смог уберечь наш Род от того, что сейчас с ним происходит…
— Встань, Юрий. Сейчас же, — он моментально последовал моему приказу, выпрямившись по стойке смирно. — это тебе кажется, что ты ничего не мог сделать, но я считаю по-другому. Многие стражники, слуги и даже тот телохранитель смотрели на тебя с максимальным уважением во взгляде. Не думаю, что ты просто закрывал на всё происходящее глаза, напрочь забыв о своих принципах и прочем. Скорее всего ты делал всё, чтобы облегчить участь обычных людей, всё то время, что меня не было. Мне не за что тебя наказывать, Юрий. Ты хорошо постарался, и я уверен, что сделаешь это снова. Спасибо тебе большое за твою службу.