Положив планшет экраном вниз на подоконник, она подняла кружку. Немного помедлила.
На поверхности трепыхалось черное пятнышко. Чайный лист, выбившийся из пакетика. Чайный лист с лапками, гребущими, чтобы удержаться на плаву. Таракан. Крошечный, только что вылупившийся. Обваренный кипятком, но живой. Ну еще бы! Тараканы вообще никогда не умирали! Она встала, спокойно, в вытянутой руке, пронесла чашку к раковине и вылила чай. И, только открыв краны на полную мощность, поняла свою ошибку. Зря она не выбросила его в окно, как можно дальше. Теперь эта тварь была глубоко в трубе и вне досягаемости. В мокрой черноте она будет расти. Размножаться. И через месяц, протиснув свое мясистое тело через сливное отверстие, снова вылезет наверх, возглавив целую армию мерзких насекомых.
Кэсси стиснула зубы. Так было уже не в первый раз. Причиной мог стать любой из соседей, кто оставлял гнить остатки пищи, горы немытой посуды, картонные коробки из-под еды с доставкой на дом. Они жили в свое удовольствие, вместе с вредителями, которые расползались по стенам всего дома. Потребуются недели и бесконечные телефонные звонки, чтобы домовладелец принял меры. А пока она достала из-под раковины липкие листки, оставшиеся со времени последнего нашествия. Микроволновка, тостер, чайник – все это их излюбленные горячие точки. Отсюда и тараканий чай.
Реклама на планшете закончилась, и на экране, на рабочем столе, опять появилась фотография племянника и племянницы. Сосед переключил радиостанцию: хардкор по всем направлениям, настойчивый и пронзительный, как приступ панической атаки. Двести ударов в минуту обрушивались на хлипкую стену так, что звук проходил сквозь нее, будто стены и в помине не было. И все же внутри стены оставалось место для жизни, для пока еще крохотных насекомых, которые размножались, чтобы распространиться по всей округе.
Сначала в голове, потом вслух, она отрепетировала новую фразу.
Мне очень понравилась прошлая ночь… Я отлично провела время прошлой ночью… Мне было очень хорошо с тобой…
Сделала новый выбор, легкий выбор; прокрутила контакты на экране и тут же, не откладывая, позвонила.
– Льюис? – Она улыбнулась. И услышала, как потеплел ее собственный голос. – Да, я тоже… правда, отлично.
Ее притягивала мысль о его квартире – его большой, чистой, уютной квартире, а также о его кровати, его руке на ее бедре, тепле от его тела на ее спине. Хотя, когда он предложил приехать к ней, она почти согласилась, просто чтобы увидеть его лицо, ощутить жуткий контраст с ее унылым домом-коробкой, единственным магазином, постоянно закрытыми стальными жалюзи, и общей ванной комнатой. Но от такой реакции у нее могла возникнуть неприязнь к нему, а обида совсем не относилась к тем чувствам, которые ей хотелось переживать сейчас.