Ася… с ней все было намного сложнее. Девочка и так подошла к трудному возрасту, а в последнее время на нее слишком много свалилось. Нина должна была поддерживать ее, а вдруг получилось наоборот. Ася, еще такая маленькая и хрупкая, приняла роль взрослого. Когда она и Никита снова поселились с матерью, именно Ася взяла на себя львиную долю работы по дому. Она была приветлива с матерью и улыбалась ей даже больше, чем до срыва. И все же Нина понимала, что это не искренняя, а нужная улыбка: так улыбаются мудрые люди, когда не хотят устраивать конфликт. По-хорошему, им с Асей нужно было сесть и проговорить эту ситуацию от начала до конца – пусть с болью, пусть со слезами, но не оставлять ее запертой внутри. Однако на это у Нины не было сил, и она не решалась никого позвать на помощь. Пока она оправдывала свою слабость карантином: куда им с посторонними людьми общаться, а по видеочату – это не то! Однако она понимала, что это оправдание не будет работать вечно.
Ну и конечно, был Захар. Человек, которого она за столько лет совместной жизни привыкла называть мужем, хотя мужем ей он никогда не был. Нина прекрасно понимала, что во многом именно он довел ее до такого состояния. Не только он, потому что глупо в ее возрасте и при ее профессии перекладывать ответственность на кого-то другого. Однако он был центром ее проблем, болезнью, которую она запустила.
Нина не сомневалась, что после их грандиозного скандала Захар к ней больше не сунется. Раз он бросил ее и детей в такой ситуации, пусть идет на все четыре стороны! Должна же и у него быть какая-то совесть, правда?
Но оказалось, что у Захара Тарановского совесть если и была, то очень эластичная, легко приспосабливающаяся под любые обстоятельства. Пока Нина находилась на лечении, а дети жили у ее старшего брата, Захар с удовольствием пользовался семейной квартирой и загадил ее так, что первую неделю после возвращения пришлось заниматься только уборкой… и дезинфекцией. Он не устыдился своего поступка, его просто спугнули близнецы, пригрозив лишить пары столь любимых им наружных органов.
Захар вроде как исчез, но оказалось, что это временное отступление. Он воспользовался стратегией, которая не подводила его годами: затаился, выждал, когда Нина успокоится, а потом снова взошел над горизонтом, как самопровозглашенное солнце ее жизни.
Сперва он начал ей звонить. Привычные номера она заблокировала, но его такое нисколько не смущало, он без сомнений одалживал телефоны у знакомых. Нина делала их беседы краткими и невольно попадающими под ограничение 18+ с пометкой «содержит нецензурную брань». Это было не слишком профессионально с ее стороны, но у нее пока не хватало душевных сил на полноценные разговоры с Захаром.