Кто-то другой не понял бы, в чем проблема, а вот Нина понимала даже слишком хорошо. Не только потому, что она была психотерапевтом по образованию, просто она сама много лет жила в похожем мире.
У романтического партнера положение особое, в идеале – подразумевающее абсолютную близость. Он знает тайны, он прикасается к уязвимым местам, его мнение имеет значение. Если отношения здоровые, это поддержка, а если нет… Вот как раз то, что описывал сейчас Панкратов. Алла день за днем и год за годом подтачивала мужа, как насекомое подтачивает здоровое, могучее дерево – и дерево дряхлеет изнутри, чтобы в один момент рухнуть, немало удивив окружающих.
Истинная опасность таких отношений в том, что они всем кажутся идеальными. Алла не кричала, не упрекала открыто, не выражала недовольство. Она просто умела выбрать слова так, что любые достижения Николая казались никчемными, в лучшем случае – удачей, но никак не его заслугой. Она портила ему настроение так изящно, что ему вроде как даже не в чем было ее упрекнуть, но счастливым, по-настоящему счастливым, он себя давно уже не чувствовал.
Нина видела, что эта женщина была великолепным манипулятором. Сначала Николай и сам не замечал, что происходит, не придавал собственному плохому настроению большого значения. Однако, когда он оказался на грани депрессии, он наконец заметил неладное.
Он все равно никому ничего не сказал. Николай был из поколения, которое приучили считать психологические проблемы мелочью. Философия «Ты мужик – терпи» предполагала, что он не должен поддаваться на мелкие женские гадости. Алла была все так же красива, так же нежно обнимала мужа на публике, так же клялась ему в любви, когда они оставались вдвоем, да и в постели от себя не гнала. Само понятие токсичных отношений представлялось Золотореву выдумкой избалованной молодежи.
И снова Нина вспомнила собственную пародию на брак – которая и браком-то по документам не стала. Вечная критика щупальцами пробиралась под кожу, заставляла сомневаться в себе, исправлять недостатки, которых нет и не было. Захар умел делиться плохим настроением, как бы между делом бросить, что Нина потолстела, или рассказать ей об успехах других психологов, или с завистью вздыхать на фото молодой жены приятеля, вещая вроде как в пустоту, что истинная юность красит лучше любой косметики и исчезает навсегда.
Некоторые люди просто не могут иначе: им нравится принижать других, они сами себе от этого кажутся лучше. Принизишь любимого человека – и вот ты рядом с ним уже герой, благодетель, осчастлививший своим присутствием жалкое ничтожество. Главное – не орать. Главное – уничтожать душу с улыбкой.