Его подозрения Александру не слишком волновали. Как и в прошлом случае, против нее не было прямых улик. Валетского она даже с лестницы не спускала! Считала ли она его недостойной жизни тварью? Ну да. Но она об этом не кричала на каждом углу. Да и потом, без иных доказательств это считается частным мнением.
Так что подозрительные взгляды ей работать не мешали, а мешало то, что в кровавую историю превратилось расследование, которому полагалось быть в худшем случае делом о краже.
– Очень похоже на тот же почерк, – отметил Ян.
– Похоже, да не совсем.
– Ты про надпись?
– Надпись как раз в меньшей степени, ее еще можно было бы списать на развитие нашего маньячеллы. Вроде как в первом случае он нервничал и стеснялся, а тут освоился и дал выход творческой натуре. Но я тебе говорю про более тонкие детали. Посмотри хотя бы на бутылку, которую тут использовали!
В номерах люкс бары были полноценными – с обычными бутылками. Размер побольше, стекло потоньше. И вроде как убить такой удобней, как бы кощунственно это ни звучало, однако в случае Валетского обнаружился любопытный нюанс. Бутылку сначала разбили, а потом намеренно, четким и грамотным ударом отбили еще часть, чтобы оставшаяся «розочка» получилась примерно такого же размера, как при убийстве Куплака. Иначе у нападавшего не получилось бы вот так вогнать ее в шею жертвы, пусть и массивную.
– Он как будто пытался подражать сам себе, – указал Ян.
– Сам себе ли, вот вопрос! – Александра опустилась на колени возле трупа, внимательно изучая рану. Но ее усилия были напрасны: слишком глубоко вошло стекло, слишком много крови пролилось. – Нет, я не разберусь. И ты не разберешься. Надо будет снова привлекать Наташу Соренко.
– Она нас убьет.
– На таком расстоянии не убьет.
– Она убьет Кирилла.
– Да ладно тебе, он слишком милый, чтобы его убивать! Снимай давай.
Пока Ян был занят съемкой покойника, вызывавшей немалое недовольство у охранников, Александра продолжила осмотр окровавленной спальни. Нет, никаких следов борьбы, их не скрывали – ничего просто не было. Упало только то, что Валетский обрушил своей тушей при падении.
Он был в толстом пушистом халате с вышитой символикой корабля – вероятнее всего, такой выдавали всем жильцам номеров люкс. Распахнутые полы халата намекали, что под ним ничего не было. Это может быть связано с тем, кого ожидал Валетский, – а может быть просто привычкой погибшего не обременять себя одеждой. Александра уже успела заметить, что он прикрывал себя удручающе малым количеством вещей, носил ровно столько, чтобы его пускали в бары и рестораны без скандала, а в остальное время гордо потряхивал обвисшими телесами, словно намекая: не только море волнами идти умеет!