Ют зевнул: ни Витте, ни фон Бюлов в данный момент его не интересовали. А вот проводники первого вагона, воля ваша, на дебаркадере отчего-то не показывались. Ют знал их в лицо: ему показали черносотенцев еще в Петербурге, через хитрое поляризованное зеркало. Вместо них из вагона появился проводник в униформе германских железнодорожных служащих, и принялся усердно драить поручни и протирать стекла.
Тем временем на первом пути происходили запланированные железнодорожные эволюции: маневровый локомотив вытолкал четыре прицепных классных вагона с табличками «Берлин – Париж» и пристроил их к уже стоящим вагонам из России. В первом из этих вагонов Ютом было заблаговременно откуплено место, однако занимать его он не спешил. Сунув под блюдечко купюру, Ют заботливо стряхнул с лежащей на соседнем стуле мягкой шляпы пылинки, подхватил саквояж и неторопливо направился ко второму вагону из России, возле которого топтался русский проводник.
Почтительно поглядывая на подошедшего господина в европейского покроя пыльнике и мягкой шляпе, проводник пояснил, что нужный ему вагон находится чуть дальше. На вопрос – быстро ли идет русский поезд – он ответил утвердительно. Следующим объектом интереса скучающего господина был немецкий проводник в головном вагоне первого класса – не связано ли большое количество полиции на вокзале с прибытием высокопоставленного русского путешественника?
Собеседник Юта замялся. Однако купюра, приятно хрустнувшая в боковом кармане тужурки, моментально сделала его более разговорчивым. Понизив голос и поглядывая по сторонам, проводник поведал господину пассажиру про скандальный случай, имевший место в первом вагоне перед самым прибытием на германскую границу.
Выслушав проводника, пассажир учтиво поблагодарил его за информацию и в глубокой задумчивости вернулся на веранду ресторана. До отправления поезда у него оставалось чуть более часа – так что время для размышлений было.
Провал проводников-черносотенцев лишил Юта его «мишеней» и освободил его от обязательств перед охранкой. Вот и реши-ка сию шараду, размышлял Ют, помешивая ложечкой в пятой по счету чашке кофе. Вот и реши: можно, конечно, просто пойти на явочную квартиру, адрес которой был ему даден шефом из охранки. Но что потом? Ему прикажут вернуться в Россию. А там – отправят куда-нибудь в глухую провинцию, с заданием выискивать инакомыслящих в среде дремучих сельских «революционеров»… Нельзя было исключить и другого варианта: отсутствие перспектив использования Юта в столицу вполне могло подсказать его шефу из охранки идею сдать его товарищам по подполью. Тогда – революционный «суд чести» и вполне ожидаемый приговор.