Услыхав позади шорох, Агасфер вскочил на ноги и убедился, что несколько бесшумно подобравшихся к бассейну бесхвостых обезьян увлеченно роются в оставленных им простынях и играют с полотенцем.
– Кыш! Брысь! – крикнул Агасфер, и обезьяны с воплями кинулись прочь, захватив при этом его полотенце.
– Я же говорил вам! – засмеялся Осама, демонстрируя свое, которое он так и держал у себя на голове.
– Хорошо, что я не оставил вместе с полотенцем и свой протез, – смущенно покачал головой Агасфер. – Это было бы потерей посерьезнее!
– Кстати, о протезе и вашей потерянной руке, Берг, – посерьезнел разведчик. – По моим данным, руку вы действительно потеряли в поединке. В каком году это случилось?
– Осенью 1874 года.
– То есть почти тридцать лет назад. Чем вы занимались все это время?
– Полученные мной раны были серьезны, я потерял много крови. Меня приютили монахи одного из монастырей в Южной Польше. Они вылечили меня и спрятали у себя: поединок вызвал большой резонанс в Петербурге, негодование Александра II, и, как следствие, всероссийский розыск. Я прятался у монахов почти двадцать лет.
– Остается около десяти лет, – напомнил японец.
– Покинув монастырь, я полагал, что все давно забыто. Вернулся в Петербург и нашел службу у одного отставного офицера-чудака, помешанного на старинной механике. Несколько лет я искал для него в России и по всей Европе старые шарманки и забавные механические игрушки. К тому времени всплыло завещание моего отца, и, чтобы выполнить его условия, друзья помогли мне получить место в Главном тюремном управлении. Я женился, и был намерен отслужить на государственной службе пять лет, как этого требовал в своем завещании отец. Но случилось так, что меня случайно опознал один из старых знакомых по Гвардейскому саперному батальону, где я служил до злополучного поединка. Мне снова пришлось покинуть Петербург и перебраться сначала в Иркутск, а потом во Владивосток. Там я нашел компаньонов для открытия своего дела и перебрался на Сахалин. Душеприказчики моего отца сочли условия моего вступления в права наследства выполненными. Я начал переговоры с норвежцами, и те с разрешения душеприказчиков начали выполнять условия отсроченного контракта: поставили в Маоку первую линию консервной фабрики. А потом началась война…
– Можете назвать монастырь, где вы скрывались, и имя того чудака, который принял вас на частную службу в Петербурге?
– Монастырь Ченстоховской Божией Матери в Ясна Гура. Там я был хранителем библиотеки. А петербургский чудак, приютивший меня – отставной полковник Генштаба Архипов.