Лавров, словно позабыв о присутствии Сытина, налил себе большую рюмку очищенной, выпил ее одним глотком и снова придвинул поближе раковый суп.
Сытин, потеребив салфетку, аккуратно свернул ее, сложил ладони в замок и оперся на них холеной бородкой:
– Я так понимаю, что авантюристическая задумка Дорошевича из Володи Краевского того и гляди английского шпиона сделает. А нас с Власом Михайловичем, соответственно, в пособники запишут… Ну и что ж теперь нам делать, господин ротмистр? Отозвать Краевского я не могу: связь у нас с ним, учитывая деликатность задания, односторонняя. Да и что этот отзыв дал бы, ежели ваш Манасевич-Мануйлов до Дорошевича и меня все одно того и гляди доберется?
– Думать будем, Иван Дмитриевич! Безвыходные положения в жизни, конечно, иной раз случаются. Но крайне редко: обычно выход есть всегда. Так что для начала предлагаю отдать должное искусству здешних поваров. За кофе расскажете в подробностях о вашей «афере». А потом будем думать!
– Дозвольте на документы ваши, господин ротмистр, взглянуть, – попросил Сытин. – Для полной уверенности, так сказать…
Ознакомившись с бумагами, издатель был вынужден сдаться.
По случаю необычайно теплой осени открытая веранда ресторации была открыта для посетителей. Туда Лавров и велел подать коньяк, кофе и морс для Медникова.
Откинувшись на спинку кресла и полуприкрыв глаза, он выслушал «исповедь» издателя – впрочем, она была не слишком длинной. Задал единственный вопрос: кто знает о дерзкой задумке газетчиков. Резюмировал:
– Не считая самого Краевского, вы и ваш зять, фактический редактор «Русского слова». Ну и Дорошевич, разумеется… Четверо… А сам Краевский – как у него с язычком-то? Путь длинный – не похвалится кому-либо из коллег, случайным попутчикам? Пьющий он?
– А где вы видели непьющих газетных репортеров? – вздохнул Сытин. – Он не из запойных, разумеется – но позволить лишнюю рюмку может. Признаться, я близко с ним не знаком. И прочих своих коллег-газетчиков он расположением не балует – особняком держится… Да нет, за него я не волнуюсь: Владимир Эдуардович человек умный. Понимает, на что пошел.
– Дай-то Бог! – кивнул Лавров. – Однако замечу вам, Иван Дмитриевич, что кроме прямых свидетелей бывают и косвенные! И первые из них в нашем деле – банкиры и ваши бухгалтера. Они-то знают, что командировка у Краевского необычно дорогая. Я ведь вас, Иван Дмитриевич, этим и прижал! И Манасевич на Краевского выйдет, без сомнения! Через того же уголовных дел мастера, что в паспорт Палмера изменения вносил. Пошлет агентов в вашу редакцию – тем непременно скажут, что Краевский в командировке. А завистники непременно посетуют: везет, мол, человеку: кучу деньжищ получил!