Бородач заохал, забегал вокруг разбитого возка. Потом, подталкивая в спину сына, так и застывшего с открытым ртом после первого «опыта» с кирпичом, заспешил с платформы…
Чуть попозже в тупик прибежал Ханжиков, принес последние новости про Унгерна. Сам барон, по уверению Михаила, был предан столь любимыми им монголами, пленен ими[137] и передан партизанам командира Щетинкина. И в настоящее время его переправляют в Новониколаевск, для пролетарского трибунала. Однако остатки Дикой дивизии, разогнанные красными партизанами по необозримым пространствам Монголии, все еще, как уверял Ханжиков, представляли серьезную опасность для экспедиции.
– Михаил, простите – но вы сами говорили, что дивизия начала рассыпаться еще до поимки барона, – увещивал командира Агасфер. – Буряты и монголы спешат к своим барашкам, русские рвутся в Харбин. До нас ли им всем? Да и те же безмерные пространства Забайкалья и Монголии, я уверен, буквально насыщены красными патрулями и разъездами!
– Так-то оно так, – Ханжиков сдвинул простреленную фуражку на самый затылок, где она держалась вопреки всем законам физики. – И все равно рискованно, товарищ профессор! Но ничего не поделаешь: мой взвод все-таки отзывают. Остатки каппелевцев что-то под Читой затевают, вот чертовщина какая! Может, подождать вам тут все-таки? Хоть пару недель? А, господин профессор?
Но тот только улыбался.
Глава двадцать пятая
Новые компаньоны
(Иркутск, 1921 год)
Деловой разговор с обретенным компаньоном у Цепенюка состоялся наутро после встречи в ресторации. Мржавецкий привел есаула к себе домой, угостил «старорежимным» коньячком на сон грядущий и уложил на диване. Цепенюк держался настороженно, коньяк только пригубил, а на ночь сунул под подушку револьвер со взведенным курком, и лег не раздеваясь – снял только сюртук и дав себе обещание по возможности не спать – мало ли что? Уж больно шустрым оказался его новый компаньон: такому ничего не стоит натравить на «золотовладельца» подручных бандитов и силой вырвать место хранения клада.
Однако ночь прошла спокойно. Утром Мржавецкий проснулся ни свет ни заря, громко зевал и шлепал босыми ногами в соседней комнате. Цепенюк, держась за рукоятку револьвера, делал вид, что спит, – однако хозяин, облаченный в длинный байковый халат, бесцеремонно уселся на край дивана и потряс гостя за плечо. Тот сделал вид, что только-только проснулся, замычал, приоткрыл глаз и увидел насмешливую физиономию Мржавецкого. В руке у того был небольшой поднос с двумя наполненными рюмками и нарезанным лимоном.