— А вы обосрались, — с недоброй улыбкой сказал я. — Где он вас будет ждать с деньгами?
— Автосервис наш там, а рядом кафешка летняя, вот туда сказал приходить, когда всё сделаем.
— Ладно, живи, — сказал я, поднимаясь на ноги.
Автосервис, кафешка, там он. Сейчас схожу и поговорю. Хорошо поговорю, на все оставшиеся три патрона. И, если всё решится, развернусь и пойду в полицию сдаваться.
— Не ходи, — раздался сбоку тонкий детский голос.
Испуганно обернувшись, я разглядел стоявшего в кустах мальчика лет восьми. Не хватало ещё, чтобы он на меня бросился, детей убивать я точно не готов.
— Почему? — спросил я, но всё же остановился.
— Это лаброс, ты не сможешь ничего с ним сделать, а он может завлечь тебя в ловушку.
— Какой ещё… лаброс? Если он такой непобедимый, отчего сам за мной не пришёл?
— Ему запрещено проливать кровь, убить тебя он может только чужими руками.
— Кто ты такой? — я присел на корточки, чтобы было удобнее разговаривать. — И откуда меня знаешь?
— Я тебя не знаю, — он пожал плечами. — Знаю только, что ты не отсюда, они тебя нашли и хотят убить, у них есть твоя метка. Убежать от них нельзя, и спрятаться надолго тоже. Ты можешь только выиграть время.
То, как он строил фразы, выдавало в нём отнюдь не восьмилетнего пацана. Взглянув ему в глаза, я в этом окончательно убедился, это были глаза старика, блёклые и подслеповатые.
— Так что мне делать? — спросил я.
— Пойдём со мной, я попробую кое-что придумать, — сказал он, взяв меня за руку. — Тут есть одно место, они о нём не знают, я сам его случайно нашёл месяц назад.
Мы пошли по узкой асфальтовой дорожке, пересекавшей парк, никуда не торопились, словно не было позади четырёх трупов. Впрочем, трупов было пока три. Четвёртый всё ещё шевелился и истекал кровью, пытаясь слабеющей рукой набрать номер на телефоне.
— Почему меня хотят убить? — снова спросил я.
— Не знаю, — он пожал плечами. — Там ты что-то сделал, поэтому тебя решили убить. А другие тебя хотели спасти и спрятали здесь. Ты ничего не помнишь?
Я только покачал головой.
— Бывает и такое, — с пониманием кивнул головой мальчик. — У тебя теперь чужая память, записали новую личность, заблокировав старые воспоминания. Возможно, ты сам об этом попросил, когда бежал сюда. Странно, что ногу твою не вылечили, видимо, было какое-то чудовищное ранение, или просто времени было в обрез.
— Я - это я, — уверенно заявил я в ответ. — И память у меня своя.
— Поройся в воспоминаниях, — посоветовал он с недетской усмешкой. — И сразу найдёшь всякие мелочи, которые тебе забыли записать. Как выглядел твой отец, имя первой женщины, что подарили на день рождения? Такие вещи никто не забывает.