Перезаряжая ружьё, я заметил, что руки мои сильно дрожат, а лоб покрылся испариной. Но стрелять больше не потребовалось. Паук был мёртв. Теперь я смог осмотреть его подробно. Вблизи он оказался ещё больше и отвратительнее, чем я предполагал, размах лап был не меньше метра. Попутно выяснил, что это не совсем паук. Ног у него изначально было десять, как у краба. В остальном он выглядел натуральным пауком. Волосатые многосуставчатые лапы, заканчивающиеся коготками, восемь глаз, хитиновый панцирь, тоже покрытый волосками, а спереди, там, где должен быть рот, имелись, прости господи, хелицеры и педипальпы. Что из этих отростков были хелицеры, а что педипальпы, я точно не знал, но выглядело то и другое отвратительно и опасно. Промедли я хоть мгновение, теперь валялся бы мёртвым, а эта тварь высасывала бы мою разложившуюся плоть.
Первым попаданием я оторвал ему три лапы справа, отчего он и стал хуже бегать, вторым попаданием повредил тушку, что была размером с небольшую собаку, но, опять же, попадание было не критичным, хитиновая броня выдержала удары свинцовых шариков, пробита она была только в трёх местах. А последним выстрелом в упор, когда картечь летела монолитом, неотличимым по свойствам от пули, я разорвал ему грудь, что окончательно отправило мерзкую тварь в паучью Преисподнюю.
Теперь, когда я временно в безопасности, пришло время делать выводы. Первое, оно же главное: твари в этих местах есть, они опасны и убить их неимоверно трудно, даже имея в руках довольно совершенное оружие. Второе: теперь я ни на секунду не расстанусь с ружьём и буду держать его всегда заряженным, чёрт с ней, с пружиной, подозреваю, что за то время, что я буду находиться здесь, она просто не успеет испортиться. Третье: теперь нужно тщательнее подходить к выбору мест для привалов, особенно ночью. Напади такая тварь в темноте, я был бы уже мёртв, тем более, что звуков он почти не издавал, цоканье коготков я услышал только с расстояния в пару метров.
А солнце уже опускалось к горизонту, нужно будет с часами подшаманить, чтобы хоть как-то привязать к местному суточному ритму. Теперь самое время задуматься о ночлеге. Я всё же прошёл вперёд ещё около километра, оставаться в компании чудовища, даже мёртвого, совсем не хотелось.
И где мне прилечь? Кое-где каменные складки образовывали нечто, похожее на карманы, там, при желании, можно было разместиться, спрятавшись от взглядов плотоядных монстров. Вот только монстры могут не только видеть, но также слышать и обонять. А я в темноте совершенно беспомощен. Если найду дрова, смогу разложить костёр, вот только пока мне тут даже сухой былинки не попалось, а от примуса свет никакой. Ещё фонарь есть, довольно мощный, но если держать его включённым всю ночь, никаких батареек не хватит.