– А если не сообщать рейхсфюреру? – робко спросил Рикслер.
– Ты в своем уме, Ганс?
– Но я не понимаю, зачем устранять такого специалиста. Разве нет иного выбора?
– Только взять его в мой штат в Аненербе. Но он русский, Ганс.
– Однако можно доказать его эффективность, господин барон. А Лимоненко очень эффективен. Смею вас уверить.
– Хорошо. Я стану думать, как помочь ему и его семье. Но я протяну ему руку только в одном случае, Ганс. Если он поможет мне найти архив Пильчикова!
–А что он сказал вам сегодня, господин барон? Что за бумагу он нашел?
– Записка инженера Бекаури. Зарегистрирована в 1920 году в хозяйственном отделе местной управы. Я так и не запомнил названия этого варварского учреждения советов. Но дело не в названии. Бекаури – ученик Пильчикова. И искал он здесь его документы. Иными словами архив своего учителя. И, судя по тем же хозяйственным документам, он архива не обнаружил.
– Так это отличная новость, герр барон.
– Возможно, но дело еще не сделано!
– А что по поводу девушки, господин барон? – вдруг спросил Рикслер.
– Какой девушки? – не понял фон Рунсдорф.
– Стенографистки, которая приходила к нам.
– Я тебя не понимаю, Ганс. К нам приходила девушка? Стенографистка?
– Да. Её имя Эльза, но фамилию я не запомнил. Он из команды женщин, что прибыли в Харьков их фатерланда.
– Я слышал о команде женщин, но какое это отношение имеет к нам?
– Но вы говорили про стенографистку, господин барон. И полковник Лайденбах прислал вам Эльзу.
– Странно! Меня Лайденбах не предупредил. Когда это было, Ганс?
– 30 мая, господин барон.
– Прошло уже две недели. Почему же вы не сказали мне раньше, лейтенант?
– Но я думал, вы знаете, господин барон. Потому и решился спросить.
– Я ничего не слышал про это, Ганс. Она заходила в квартиру?
– Да, господин барон.
– Ты впустил её? Зачем?
– Но она пришла к вам, и я посчитал невежливым не угостить её кофе. Я проводил её на кухню и просто угостил кофе. Вот и все.
– Если так, то это не страшно. Но тебе следует посетить местный бордель для офицеров, Ганс.
– Мне? Зачем, господин барон?
– Чтобы всякие девушки не туманили твоей головы, Ганс…
***
Харьков.
Группа Савика Нечипоренко.
12 июля, 1942 год.
Новый приказ из центра.
Ада Лепинская выступила в «Золотом якоре» вместе с Савиком и имела большой успех. Хотя голос у девушки был слабоват, чтобы стать хорошей певицей, но в содружестве с Савиком она выглядела эффектно, благодаря внешним данными и сценическому костюму.
У гримёрки актрисы после выступления собрались румынские и венгерские офицеры.
Жора поглазел на кавалеров с цветами, усмехнулся и незаметно проскользнул в комнату Савика.