Я вздрогнула.
— Так вот…
— Да, — кивнул Алекс. — Именно для этого нужны были документы. Это же ты их достала, верно? Те фотографии? Важно правильно оформить, чтобы когда клиент придет в себя и вздумает нанять адвоката, можно было ткнуть его носом в его же бумажки. Разумеется, когда ты играешь на стороне казино, всё проще, шеф подключает своих людей, а потом меня уже не волнует, что будет дальше. Я просто выполняю свою работу. Но на индивидуальных заказах приходится быть предельно осторожным и внимательным, не хочется подводить людей.
Наверное, со стороны я выглядела очень странно. Застыла, как будто на меня наложили какое-то коварное заклинание, и просто смотрела на мужчину, толком не зная, что и сказать ему. Вольный тоже молчал, выглядел всё так же отстраненно, и я вновь поймала себя на дурацкой, абсолютно неуместной мысли, что он потрясающе красив. Конечно, у всех разные вкусы, и каждый отдает предпочтение своему типажу мужчин, но привлекательная внешность Алекса буквально бросалась в глаза. Я могла себе представить, какое он производит впечатление. Особенно когда нарочно привлекает к себе внимание.
— И часто ты вот так разводишь людей? На. — я закусила губу. — На индивидуальных заказах?
На самом деле, я вряд ли имела право спрашивать его об этом, совершенно постороннего человека, который, собственно, вообще ничего мне не должен. Но Алекс то ли был в хорошем настроении, то ли посчитал меня достойной собеседницей, потому что легко ответил:
— Нет, обычно я играю на своей основной работе. Или не играю вообще. Индивидуальные заказы — это в порядке исключения. Когда клиент мне особенно неприятен.
— Мой папенька возглавил шорт-лист?
— Ну почти, — согласился Вольный. — Эта дура хуже.
— Это.
— Виктория.
— Вот как, — нельзя сказать, что я была с ним не согласна. — И дорого ты берешь за свои услуги?
— Часть выигрыша. Обычно я не прошу слишком много, — спокойно произнес он. — И проворачиваю такое очень редко. Если информация обо мне прогремит на всю страну, поверь, меня не оставят в покое. Азартные игры у нас запрещены, это во-первых, а во-вторых, они же, эти дураки, проигрывающие целые состояния, очень надеются, что потом смогут всё вернуть. Отыгрываются до последней тряпки, пока не останутся без гроша. Смешные люди, если честно, — глаза Алекса вновь сверкнули. — А ещё, если уж совсем говорить правду, я ненавижу этим заниматься.
— Совесть мучит?
— Немножечко, — кивнул он. — Так что, что ты забираешь?
Я вытянула всё-таки свой чемодан, не слишком большой, предназначенный для путешествий. Использовала его всего раз, когда отец уговорил меня съездить во Францию, и то корила себя за то, что оставила маму в стране одну, без присмотра. Больше на такие подвиги я так и не решалась, да и всё как-то не до того было.