Я краем глаза заметила, как дернулась Викки. Очевидно, печальный опыт у них был общим, иначе она бы так не реагировала на простые слова. Надо же, распрекрасная женушка моего отца попадала в серьезную аварию? Или все-таки дело в другом?
— Вот как, — хмыкнул отец, так ничего и не заметив. — Ну что ж, принципиальная позиция — это очень похвально. Вика, садись к нам. Что ты там устроилась в уголке, такая тихая?
Это действительно было странно. Тихая Викки — нонсенс! Должно быть, связывавшая Олега и его бывшую супругу история была настолько печальной, что моя драгоценная мачеха даже несколько слов сказать боялась, чтобы не сорваться на крик и не устроить никому не нужную сейчас истерику.
Лавров же чувствовал себя в нашей гостиной самым настоящим хозяином. То, с каким видом он откинулся на спинку дивана, как усмехался, как будто невзначай касался моей руки, но так, чтобы отец замечал эти случайные знаки и принимал их как некую данность моей привлекательной внешности. Олег вел себя очень естественно, так, как поступал бы богатый, имеющий возможность получить все, что пожелает, мужчина, которому приглянулась девочка подороже. Да, меня не купить букетом цветов, коробкой конфет или предложением проехаться на дорогой тачке. Папа обязательно пожелает, чтобы я, его порода, была женой, чтобы этой жене по возможности не изменяли, чтобы купалась в мехах и бриллиантах и исполняла свою функцию красивой куколки рядом. Это как… Как породы собак. Только такие, как Олег, по мнению отца должны выбирать не дешевых болонок с бантиками, а каких-нибудь кавалер кинг чарльз спаниелей, тех, что за щенка четырнадцать тысяч долларов отдать можно. Собака — точнее, жена, — должна быть красива, умна, верна и с хорошей родословной. Слушаться хозяина, несомненно. Поддаваться дрессировке.
Только вот странно, что папа со всей этой его философией завел у нас в дома помесь упрямого пекинеса, глупенького той-терьера и бестолковой уличной собаки. Хотя я больше назвала бы Викки драной мусорной кошкой.
Деловой разговор, кажется, состоялся до того, как нас с Викки пригласили поучаствовать в беседе. Сейчас мужчины разговаривали о каких-то глупостях вроде машин и того, где лучше провести идеальный отпуск. Я пропустила мимо ушей большую часть пустой болтовни, дернулась только, когда услышала почему-то волнующий меня вопрос.
— Однако, Олег, ты ничего никогда не говоришь о своей личной жизни.
— Думаю, это по той причине, что у меня её нет, — хмыкнул Олег.
— Ни в жизнь не поверю, — изогнул в кривой улыбке губы мой отец.