Тогда я завидовала, что эта гадина лежит в отличной палате в окружении всего самого лучшего, а моя мама — в государственной больнице. Но наш Анатолий Игоревич был гением своего дела, а те врачи, с которыми сталкивалась я в частной клинике, просто нормальными специалистами. Не более того.
— Но есть вероятность выкидыша. Вы очень напряжены, — врач серьёзно взглянула на меня.
— Вам сейчас лучше побольше лежать, правильно питаться и нервничать по минимуму. Ограничить как негативные, так и положительные эмоции, они могут тоже повлиять.
Я только рассеяно кивнула, садясь и стирая липкую мазь с живота предложенными мне салфетками. Клонило в сон, и хотя сердцебиение вроде бы нормализовалось, от тревожности я избавиться не могла. И сил совсем не было. Я чувствовала, что вот-вот не смогу себя удерживать и просто потеряю сознание. Дурнота, подкатившая к горлу, показалась знакомой; со мной уже было такое однажды, когда я свалилась в обморок в больнице.
— Показаний для госпитализации нет, — доброжелательно произнесла Наталья Альбертовна.
— Но всё равно надо быть максимально…
Её слова вновь потерялись где-то в моих мыслях. Женщина говорила что-то, пока я поправляла одежду и выходила из УЗИ-кабинета, но в коридоре почти с облегчением позволила Олегу обнять себя и ткнулась носом ему в плечо. Хотелось ещё и зажать уши руками и притвориться, будто меня и вовсе не существует, но это непозволительная слабость.
Перед глазами всё поплыло, и я даже толком не поняла, куда меня ведут. Позволила себя усадить на мягкий диван, вздрогнула, когда Олег занял место рядом, и попыталась сфокусировать взгляд на враче. Наталья Альбертовна раскрыла мою медицинскую карту и что-то быстро писала в ней стандартным врачебным почерком, который потом не разобрать.
— Анализы крови меня не радуют, — прорвались как-то сквозь шум в ушах её слова. — Организм истощен, так что надо побольше отдыхать. Спокойное времяпровождение, поменьше нервов. Я пропишу поддерживающую терапию…
Я опять как будто ничего не слышала. Наталья Альбертовна называла какие-то то ли лекарства, то ли витамины, я толком не разобрала. В рецепте она писала, как и все медики, как курица лапой, и я прищурилась, вглядываясь в кривые буквы, и тут же зажмурилась, пытаясь кое-как усидеть на месте и не рухнуть в обморок. Олег склонился ко мне и даже сказал что-то, но его голос звучал как будто издалека, и я толком не слышала никаких подробностей. Только оклик — воды, что ли? — отвратительный запах нашатырного спирта, который мне кто-то догадался подсунуть под нос, и пространство, которое, став на секундочку ярче, четче, вдруг пошло черными пятнами.