Я на всякий случай отступил ещё на полшага. Барбара ступила следом и ещё раз дернула платье, кажется, надеясь, что оно сейчас порвется, и она предстанет передо мной во всей своей красе.
— Скажи, Людвиг, — проворковала она, — а как ты принял такое важное решение — жениться? Мужчине ведь надо нагуляться в первую очередь… Многие женятся ближе к шестидесяти…
Спасибо, мне ещё не хватало только тридцать лет за своей истинной парой бегать, чтобы потом уже ничего не хотелось, ни любви, ни ласки, ни потомства, ни наследства.
— Возможно, — тут же вмешался Казимир, — в корыстных целях?
— Ну что вы, — ухмыльнулся я. — Любовь — она всегда захлестывает с головой. Покоряет себе людей любого возраста! Даже если б я очень хотел оставаться холостяком до шестидесяти лет, чувства просто не оставили мне шансов.
Барбара вздохнула.
— А мне казалось, все колдуны мечтают встретить своих истинных…
— И никогда не делятся этой информацией с посторонними, — ответил я таким же елейным голосом. — Потому что тайна истинной пары — священна, и раскрывать её посторонним нельзя ни при каких условиях.
Женщина скривилась. Кажется, моя священная тайна истинной пары её очень даже волновала. Ну конечно же! Ни один колдун в своем уме не откажется от истинной пары. А если просто влюблен, то его можно попытаться соблазнить…
Я хмыкнул. Что ж, возможно, она уже попыталась. А то что-то её духи как-то знакомо воняют. И Казик тянется уже за пятым пирожком…
Корзинка стремительно пустела. Казимир смотрел на Барбару воистину влюбленными глазами и, кажется, даже пролепетал что-то о том, что таких вкусных пирожков никогда в жизни не пробовал. Я с трудом сдержался, чтобы не сказать, что именно такие пирожки, с точно такими же вкусовыми качествами, он уже вкушал однажды утром, и это плохо закончилось, но решил не слишком расстраивать Казика.
Барбара даже совершила слабую попытку отобрать корзинку, прикрыть оставшиеся пирожки салфеткой и не дать Казимиру подписать себе смертный договор — она-то наверняка знала, что готовит не слишком хорошо! — но мужчина проявил силу воли и с такой силой уцепился в плетеную ручку, что Барбара вынуждена была передать ему свою тяжелую ношу и сделала шаг ко мне.
— Ох, Людвиг, — проворковала она. — Казимир рассказал мне о том, что вы с Гертрудой претендуете на одно и то же имущество…
— Надо же, какой он болтливый, — скривился я. — Да, мы с Герой познакомились, когда в прошлый раз выясняли этот вопрос.
Не совсем правда, но да ладно.
— Вот как, — заулыбалась Барбара. — Но ведь деньги так портят людей… у меня есть опасения, что Гертруда откажется от этого брака. Она просто влюбит в себя тебя, заставит поверить в искренность собственных чувств, а потом грубо, бесчестно разобьет тебе сердце! Уже есть предпосылки для этого!