Если честно, я даже понадеялась, что шеф позабыл обо мне. К себе не вызывал, ничего не хотел, на отправленный по электронной почте отчёт, точнее, финальную его версию ответил "отлично, принято", как будто я была его студенткой, а этот строгий профессор изволил наконец-то принять курсовую работу.
Но всё же, что-то мешало попытаться улизнуть с работы на полчаса раньше, и я терпеливо дождалась шести вечера, чтобы не быть наказанной за какую-нибудь глупость вроде несоблюдения режима. С шефа станется! И о Снегурочке он тоже не забудет. Котовский — тот ещё охотник, наверняка подстерегает меня, как кот у мышиной норы, надеется на то, что я высунусь за сыром, точнее, воспользуюсь призрачной возможностью побега. А тогда он поймает меня где-нибудь в лифте и…
Уволит. Потому что ничего другого я ему просто не позволю.
Как бы медленно не тянулось время, а желанные шесть вечера всё-таки наступили, и я, с облегчением выключив компьютер, направилась к выходу. С трудом сдержалась, чтобы не оглянуться воровато в поиске тени Котовского, а спокойно захлопнула за собой дверь…
И почувствовала, как кто-то опускает руки мне на плечи.
Шеф?
— Ну что, Крыса, — злобно зашипели за спиной, — накапала всё-таки?
Нет, не шеф. А жаль. Даниил Сергеевич, конечно, не предел мечтаний, и я не в восторге от перспективы оказаться в его страстных объятиях, но у него есть ряд преимуществ. Например, отсутствие дурацкой привычки называть меня Крысой. И пить много коньяка.
Васнецов, чтоб его.
— Не понимаю, о чём речь, — холодно отметила я, пытаясь сбросить руки Васнецова со своих плеч. — И не желаю продолжать разговор в подобном ключе.
Увы, но мужчина был настроен не в меру серьёзно. Вместо того, чтобы отпустить и отойти в сторону, он только с силой повернул меня к себе лицом и толкнул к стене, прижал к ней и навис, отравляя мне воздух своим алкогольным дыханием.
— Серая, противная Крыса, — прошипел он, смерив меня мерзким оценивающим взглядом. — И что только шеф в тебе нашёл? Какого чёрта решил послушать?
Он с такой силой дёрнул полу моего пиджака, что если б не качественные, двойные швы, наверняка оторвал бы какую-то деталь. Рукав, например, за который тоже решил подёргать.
Моё желание не терять оптимизма и оставаться спокойной и стойкой исчезало просто на глазах. Вспомнился тот вечер, когда я была Снегуркой, и меня к стене прижимал шеф. К чести Котовского, он делал это куда нежнее, как максимум — немного давил на психику. Эйчар же был в таком состоянии, что мог бы решиться и на насилие.
— Васнецов, — прошипела я, всё ещё хватаясь за остатки внутреннего спокойствия, — убери от меня руки. Ты совсем с ума сошёл?