Служитель этот, состоящий при женских камерах, много лет пользовался безупречной репутацией. Замечательно трезвый, исполнительный, хотя и несколько суровый с арестантами, он пользовался всеобщими уважением товарищей, начальства и самих заключённых.
В числе других арестанток содержалась в части некая «солдатская дочь» по имени Акулина, жившая тайными развратами, обвинявшаяся в ограблении пьяного богатого купца, ночевавшего у неё. Бойкая, словоохотливая, дерзкая с тюремным начальством и замечательно видная и красивая, эта Акулина сразу завоевала себе выдающееся положение среди своих товарок. Доставая водку чрез посредство дежурных служителей, она напивалась с утра, буянила, орала благим матом, задирала всех, за что и просиживала ночи напролёт с обнажёнными плечами в холодной коморке арестантского карцера.
Только в дни дежурства непоколебимого в своей суровости стража она, поневоле, должна была вести себя прилично, потому что тот, не поддаваясь её соблазнам, не допускал возможности добыть ей водки какими бы то ни было способом. Естественно, что более надёжного проводника трудно было подыскать смотрителю для такой беспокойной и даже «дерзкой» арестантки. А между тем к допросу следователь её требовал чуть ли не ежедневно. Хотя обыкновенно избегали посылать часто арестанта с одним и тем же проводником, во избежание стачки, но здесь поневоле пришлось довериться ему одному, предпочтительно пред всеми другими служителями, которые, даже на глазах смотрителя, не могли противостоять чарам Акулины и оказывали ей видимое послабление.
Раза три или четыре эти путешествия совершились со всевозможным благополучием. Провожатый доставлял неугомонную Акулину обратно в часть совершенно трезвую и даже, как будто, совсем угомонившуюся. На четвёртый или пятый раз они снова пошли, — но в часть уже из них не вернулся ни тот, ни другая.
После долгих розысков удалось напасть на их след. В номере какой-то гостиницы средней руки отыскалась полицейская книга, бывшая при провожатом. По показанию номерного, «они», т. е. Акулина и её страж, заходили сюда не в первый раз, а в последний забыли эту книгу. Когда перелистали книгу, нашли и записку, в которой виновный прощался «с честными людьми» и писал без всяких обиняков: «погибнул через любовь».
Рассказывали (среди заключённых полицейского дома это «любовное приключение» произвело, разумеется, огромное впечатление), что честный страж, после первого же своего опыта конвоирования неугомонной Акулины будто бы со слезами на глазах умолял смотрителя освободить его на будущее время от этой непосильной обязанности и просил в следующий раз послать с Акулиной кого-нибудь другого. Но смотритель будто бы только пригрозили ему арестом. Бравый страж повиновался, и с тех пор стал уже бессменно препровождать Акулину к судебному следователю, пока, наконец, не «погибнул через любовь». Каждый Самсон найдёт свою Далилу!