На следующее утро капитан Олафссон исчез. По всем признакам это было добровольное бегство, так как он захватил с собой все самое необходимое. Но это мало что объясняло…
Сапрыкин раздавал резкие команды относительно поисков пропавшего старшего помощника. Не было пока понятно даже, каким образом капитану удалось скрыться с базы. Подполковник был в ярости и кричал, что все здесь присутствующие сплошные тунеядцы и алкоголики. Оставалось непонятным, имел ли он в виду планету целиком или конкретно находившихся на базе людей. Потом было отдано распоряжение всем посторонним удалиться с базы от греха подальше, это дело, дескать, кадровых военных, они, дескать, сами разберутся. Дальше Сапрыкин остыл, но академик решил ретироваться, здраво рассудив, что помощи от него все равно никакой, а мешаться под ногами не хотелось. Прихватив с собой еще немного вооружения по мере возможности при всеобщей суматохе, он отбыл к себе на платформу.
Чтобы хоть немного развеяться, Литвиненко принял холодный душ, наскоро проверил показания приборов, перекусил подсохшими еще вчерашними сосисками и хлебцами, запил все обычной прохладной кипяченой водой и решил отправиться к Екатерине.
Кондиционеры здесь, как всегда, работали на полную мощность. Поэтому в специальных кителях смысла не было. Литвиненко нашел княжну там же, где и в прошлый раз, только одежда изменилась. Сейчас на ней был глухой коричневый свитер под горло, на ногах рваные джинсы и потертые ботинки вместо обычных изящных туфелек.
Было видно, что для девушки последние часы не прошли бесследно. Она лежала на диване, держа в руке стакан с прозрачной жидкостью. Перед ней на столике стояла початая бутылка водки «Столичная» (наверняка настоящей – поставляемой из центральных секторов Империи, раз уж молодая женщина была такого благородного происхождения) и графин с апельсиновым соком. Увидев академика, Долгополова устало взмахнула рукой, приглашая присесть в кресло, и залпом осушила стакан, запив крепкий напиток соком.
– Проходите, Миша. Рада вас видеть.
Как часто бывало, сейчас княжна была в официальном, как про себя оценивал ученый, расположении духа. Литвиненко попытался отобрать бутылку, но она отвела его руку с тяжелым вздохом. Да таким отчаянным, что ошалевший от последних событий академик подпрыгнул на стуле. Она этого даже не заметила, наливая очередную дозу, на этот раз значительно меньше.
– Миша, я провела ужасную ночь. Все вокруг озарялось бесконечными солнечными вспышками. Мне снилось, что меня утащил гигантский зубастый осьминог. Самое страшное, что я могла дышать под водой и все видеть. Он тащил меня на заклание в глубины к своему повелителю – Королю ЭлЩитов. Происходило это очень медленно. Вокруг мелькали покореженные корпуса субмарин, кричащих членов экипажей сжимали в своих объятиях другие осьминоги и прочие неизвестные твари. Я медленно, очень медленно погружалась все ниже и ниже, вокруг сновала эта мерзость. Казалось, что сама вода ожила и превратилась в монстра, равного которому нет во всей вселенной. Сновавшие вокруг монстры улыбались и подмигивали мне, будто знали что-то сокровенное, чего не дано знать нам – людям. Потом океан начал внезапно пузыриться и краснеть, как будто истекая кровью. На этом месте я проснулась и больше не спала. Даже жаль, что не удалось увидеть Короля-ЭлЩита. Никто живым от них не возвращался, собственно, с ними и в контакт-то никто не входил. Они ведь не могут подняться на поверхность, Михаил?! – в голосе сквозил неприкрытый ужас.