Война между кверками и сатиниями, к огромному облегчению Литвиненко, так и не перешла в активную фазу. Продолжались небольшие стычки без больших потерь с обеих сторон. Эксперты выдвигали осторожные предположения, что конфликт еще некоторое время так и будет продолжаться, после чего сойдет на нет. Что стало причиной противостояния, так и оставалось неясным даже для специалистов.
Также в новостях рассказывалось о посещении имперской официальной делегацией главной планеты осиманов. Появившиеся кадры поразили Михаила. Осьминогоподобные имели города и на суше, и под водой. Последние были несоизмеримо шикарнее и величественнее. Академик знал, что и люди освоили технологию строительства подводных городов, где могли бы спокойно жить, дыша воздухом, в отсутствие откачанной воды и окруженные водонепроницаемыми стенами. Это открытие произвело в свое время фурор, но вскоре эйфория сошла на нет. Затраты оказались огромны, сделать там, по сути, людям было нечего. Поэтому проект свернули, засекретив и законсервировав некоторые уже построенные объекты.
Правитель осименов был, к удивлению Михаила, совсем не огромного роста, как он ожидал увидеть – где-то по грудь взрослому мужчине. Академик сам посмеялся над собственными стереотипами, будто сильные мира сего обязательно должны быть больше остальных даже размерами. Некоторые представители его свиты и впрямь были размерами если не со слона, то с молодую слониху.
Заключались какие-то взаимовыгодные договора и обязательства о сотрудничестве. Ничего из этого Литвиненко в основном так и не понял, но подумал, что осиманы могли бы помочь быстрее разобраться с происходящим на Тихом Омуте в силу своих физиологических особенностей. Однако Империя не стремилась никого посвящать в свои тайны, особенно не разгаданные, даже на такой забытой почти всеми планете. Вполне вероятно, что Чужаки и вовсе и знать не знали о существовании Тихого Омута.
На Трое началось плановое заседание Сената – высшего законодательного органа Империи. Прадед нынешнего Императора наделил Сенат большими полномочиями, и далеко не каждый принимаемый закон требовал личной подписи правителя государства. Этот вопрос отдавался на откуп специальной императорской комиссии или Совету, осуществляющему, на первый взгляд, чисто наблюдательные функции. Но это было далеко не так. В чем конкретно заключалось это «не так» Литвиненко представлял себе смутно, но он точно знал, что все не так просто, как казалось далеким от большой политики людям. Императору, уж точно, всегда принадлежало последнее слово, во всех вопросах. Другое дело, что большинство из них Его величество не сильно интересовало, поэтому решения по ним отдавалось Совету и Сенату.