И не от гнева обоснованного. Не от ярости, что требовала возмездия.
От воспоминания.
Я вдруг поняла, что я его уже видела. Именно его, аспида. Когда-то давно, в той, прошлой жизни. Эта поза, поворот головы, менторский тон… чёрный костюм и шляпа, тоже чёрная. Я его уже видела. И тогда он не был аспидом!
А кем был?!
* * *
— Изыди! — прошипела я раз в двадцатый, наверное.
Чаща мигом исчезла, один токмо листочек и виднелся из-под закрытой двери, но этот листочек был настороже, да не просто на стороже — выжидал он.
— Изыди, я сказала!
Листочек нехотя убрался, скользнув в щель под дверью.
Аспид фактически сказал Лесе «фас» и вот теперь Чаща радостно взялась выполнять команду. И, главное, вообще слушаться перестала. Бесит.
Посидела за столом, глубоко дыша, подержала пальцы у висков, стараясь в себя прийти да успокоиться, опосля на блюдце серебряное поглядела, яблоко по нему пустила и произнесла имя ненавистное:
— Тиромир.
Несколько секунд туманилось пространственное окно, затем мигнуло серебром и взглянули на меня глаза голубые, чёрным углём подведённые.
Тиромир… Широки его плечи, подбородок квадратный героический, взгляд прямой, да в глазах ненависть.
— Валкирин!
Произнёс, что сплюнул, утереться захотелось.
Но лишь выше подбородок вскинула — прошли те времена, когда этот маг мог сделать мне больно. Больше не может. И уже никогда не сможет.
— Ты позвала, — между тем продолжил Тиромир с издёвкою. — Неужто понадобился, Валкирин? Сейчас. Спустя столько лет. Спустя столько обманов!
Я лишь улыбнулась. Что сказать? Чем ответить?
Он верил, что это я бросила его, сбежала перед свадьбой с другом его лучшим, что я предала, а Кевина убила и тем в силу вошла. Вот та правда, которую ведал он. Один нюанс в его правде был — это я забрала снятый им обручальный браслет. А потому да, всё выглядело именно так: я сбежала перед нашей свадьбой со своим полюбовником, я предала его, я его бросила.
— Смысла нет прошлое ворошить, — спокойно сказала. — Вопрос у меня к тебе, маг Тиромир.
Да и замолчала. Тиромир был мне врагом. Исконным, ярым, яростным, а потому слова подбирала я осторожно, и информацию следовало под контролем держать, чтобы ничем лишним не обмолвится.
— Так значит, — Тиромир усмехнулся издевательски и одной этой усмешкой так мать свою напомнил. — Валкирин, ты меня дураком набитым перед всей столицей, перед всем миром выставила! Ты друга моего ближайшего, мне дорогого — сгубила. Ты…
Договорить я не дала, перебила спокойственным:
— Тиромир, а помнишь, гуляли мы с тобой и Кевином как-то близ театра?
Маг умолк, с ненавистью взирая на меня.