— И нежить и нечисть, — с нажимом аспид произнёс.
Так-то оно так, вот только:
— Теперь частью нежити я управлять смогу, видимо.
Помолчал аспид, да и уточнил:
— В том уверена?
Уверенности особой не было, да только:
— Если шанс есть такой, то смысл мне рисковать войском своим, вампирами да оборотнями?
— Сегодня луна полная, сегодня сильны будут и вампиры и оборотни, оборотни особенно, — с нажимом аспид произнёс.
И прав он был. В полнолуние оборотни силу получают особую, и равным им нет в ночь луны первую, да только — нежить тоже особую силу имеет.
— Рисковать оборотнями не буду, — сказала упрямо. — И вампирами не буду тоже.
— Неужто? — издевательски аспид произнёс. — А как тогда завоеванную территорию удержать планируешь? Или отдадим всё с трудом завоёванное?
Глянула на него с грустью, что на душе камнем тяжелым давила, очередную книгу захлопнула бережно, к уж просмотренным поставила, да и молвила тихо:
— Не будет боя сегодня. И отдавать завоеванное не будем, ничего делать не станем. Разве что вот мне с одним магом поговорить придётся.
— Это с кем? — напряжённо спросил аспид.
С кем, с кем… с тем, кто мне от чего-то совсем уж близким стал, с тем, кто:
— Кто тебе ведом преотлично, господин Аедан.
И от чего-то при этих словах дрогнул аспид, маревом тёмным окутался, словно темнотой своей приход сумерек ускорил, да только мне не важна была его реакция, я другое узнать хотела.
— Как закончит дела свои важные с императором архимаг Агнехран, дай знать мне, разговор к нему есть. Серьёзный.
Неодобрительно Водя на меня поглядел, на аспида я сама не глядела, даже когда произнёс он:
— Сообщу.
— Благодарствую, — ответила, колени обняв, да голову поверх уместив.
Платье, опосля нашего с Водей побега высохло давно, а всё равно как-то зябко было. И неуютно. Словно сырость изнутри заполняла. Мёртвая сырость. А ведь мне придётся её впустить в себя по ночи. Придётся принять. Придётся научиться жить с нею. Придётся. Другого выбора нет.
— Побледнела ты, Весь, — вскинулся Водя.
— Пройдёт, — отозвалась, колени крепче обнимая.
Становилось зябко. Сумерки уж сгущались, предвещая ночь, днём я не отоспалась, ища ответ на вопрос, которого похоже и не существовало вовсе, муторно было, горько, но не страшно. Страшно мне уже не было. Самое страшное в моей жизни уже произошло, так что куда уж страшнее. Справлюсь. И не с таким справлялась.
«Лешинька, пусть русалки пир готовят», — попросила друга верного.
Леший шелестом ветвей ответил. Тут по воде звон прошёл — русалки водяного вызывали.
— Случилось что? — спросила встревоженно.