Мне стало плевать на то, кто я и что. На то, кто рядом со мной и что я делаю. За кровь, уже сейчас, спустя минуту после первой кормежки, я могла легко убить, не испытывая от этой мысли ни угрызений совести, ни страха — ничего. Убить? Хорошо, это небольшая плата за вкус и наслаждение.
Я резко дернулась, вырываясь из захвата Амадея. И до боли сжала челюсти. Вместе с челюстями напряглось и все тело. Пальцами впилась в подлокотники, чтобы не напасть на своего создателя из-за какой-то крови. И началась внутренняя борьба.
Часть меня рвалась к соблазну. В воздухе было уже столько ее запаха, что хотелось перестать дышать. Я видела, чувствовала, что кровь совсем близко. Только руку протяни. Мало того, что кровь в бутылках, так еще она же и в мужчине рядом. Может быть, если я выпью все, то голод отступит, и я буду счастлива какое-то время?
Другая часть меня распылялась нарастающим гневом. Пусть я теперь вампир, но никакая сила в этом гребаном мире не заставит меня отказаться от самой себя! Я — все, что у меня есть! Мои принципы и убеждения! И никакой наркотик не заставит меня напасть на человека или вампира! Если я и убью, то сделаю это со всей ответственность, со всем осознанием. Но ни какая-то дрянь или моя слабость к ней убить меня не заставит. Я останусь собой, даже если мой создатель решил устроить себе развлечение, путем превращения самоубийцы в вампира. Я останусь Ильеной Авророй!
Итогом внутренней борьбы стал смачный удар. Именно такая ассоциация у меня возникла, потому что в какой-то момент вампирская часть меня, которая желала убить всех и вся за кровь, заскулила, словно прося прощения, и затихла в глубине моего существа. В голове же осталась только я, и никакого зверя.
Я открыла глаза и увидела, что Амадей все еще стоит надо мной с бутылкой в руках. На его лице застыло напряжение, а в глазах что-то похожее на страх вместе с интересом.
— Спасибо, — с трудом промямлила я, понимая, что если бы не его помощь, мне было бы сейчас очень плохо.
— Вижу, что тебе уже лучше, — сурово кивнул вампир.
Он выпрямился и вернулся к своему креслу. Достал из-за него два больших бокала, похожих на бокалы для коньяка, только у этих ножка была длиннее и горлышко шире. Налил в один из них крови из бутыли у себя в руках, которая при пристальном изучении больше походила на кувшин, с очень узким горлышком. Поставил его на столик, закрыл пробкой. Я следила за ним, прислушиваясь к себе. Опасалась, что проснется внутренний монстр, но он не напоминал о себе. Так дурманящий запах крови теперь был просто приятен, как свежая выпечка или любимые духи. Поэтому-то я не сразу заметила, что Амадей пристально наблюдает за каждым моим движением, как и раньше.