Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме (Яку) - страница 29

Я жил в бараке с четырьмя сотнями евреев со всей Европы: венграми, французами, русскими… Для Гитлера мы все были одинаковыми, поэтому выходцев из разных стран, представителей разных классов и профессий смешивали в одну кучу. Многие не могли поговорить друг с другом из-за языкового барьера, и часто между нами не было вообще ничего общего. Для меня стало настоящим потрясением оказаться в лагере вместе с таким количеством представителей разных культур. Нас объединяла только приверженность к иудаизму, но и под этим каждый подразумевал что-то свое. Одни были очень религиозными людьми, а другие, вроде меня, почти не задумывались о своей вере, пока быть евреем не стало опасно. В детстве я очень гордился тем, что родился немцем, поэтому происходящее казалось мне еще бо́льшим безумием, чем другим. Я до сих пор терзаюсь вопросом: почему? Почему?

Как могло произойти, что люди, с которыми я учился, работал, занимался спортом, отдыхал, могли превратиться в злобных животных?

Как могло произойти, что люди, с которыми я учился, работал, занимался спортом, отдыхал, могли превратиться в злобных животных? Как Гитлеру удалось сделать друзей врагами, цивилизованных людей бесчеловечными зомби? Откуда взялось столько ненависти?

АУШВИЦ БЫЛ ЛАГЕРЕМ СМЕРТИ. Проснувшись утром, ты не мог быть уверен, что вернешься в свою кровать. Нет, не то слово: кроватей у нас не было. Спали мы на жестких нарах из деревянных досок длиной не более двух метров. Морозными ночами укладывались по десять человек в ряд без матрасов и одеял, греясь лишь друг о друга. Скрючивались как сельди в бочке, прижимались как можно теснее, поскольку это давало нам шанс выжить. Спать нас даже при минусовой температуре заставляли голыми, так как в таком виде мы точно не могли сбежать.

В надежде выжить ты ложился спать в объятиях человека, а к утру прижимался уже к мертвому телу с широко раскрытыми глазами, которые смотрели прямо на тебя.

Если ночью кто-то шел в туалет, то на обратном пути будил тех, кто лежал с краю, чтобы они переместились поближе к центру и не замерзли до смерти. Те, кто слишком долго оставался с краю, умирали. Таких набиралось по десять-двенадцать человек. За каждую ночь. В надежде выжить ты ложился спать в объятиях человека, а к утру прижимался уже к мертвому телу с широко раскрытыми глазами, которые смотрели прямо на тебя.

Пережившие ночь принимали холодный душ, выпивали чашку напитка, называемого кофе, с одним-двумя кусками хлеба и шли на работу на один из немецких заводов, где производство было основано на рабском труде заключенных. Многие из самых уважаемых немецких компаний – некоторые из них существуют до сих пор – не гнушались использовать нас для получения прибыли.