Лек молчал. Он докурил сигарету и прибавил звук.
— Борт тринадцать-ноль-шестьсот. Начинаем разгрузку.
— Последний… скоро полетим домой… на станцию.
Лие почему-то стало смешно. И грустно. Они настолько потерялись, что называют домом унылую станцию. Впрочем, Последний Предел был ничем не лучше, и отличался от перевалочной станции только размером. Предыдущий оплот сопротивления действительно мог хотя бы казаться домом, но не это. Почему-то Лие казалось, что именно смена декораций приведет к тому, что людям надоест. Надоест жить без неба над головой. Надоест посещать один из трех баров, им захочется прогулки. Чтобы ветер, пусть даже сухой и колючий, как на Эльбергенге, обдувал щеки, играл с волосами… чтобы солнце, неважно, какого оно будет цвета, ласково пригревало макушку.
Чтобы шел дождь.
Чтобы воздух был пропитан запахами, отличными от пыли, оседавшей с фильтров системы жизнеобеспечения..
Это ведь очень важно: иметь небо над головой. И Лек, строивший прежний Последний Предел это понимал.
Вот только постройка еще одной искусственной планеты ему не по карману.
В маленькой рубке «Птицелова» разлилось молчание. Лия не сразу вспомнила, на чем закончился их разговор, а когда вспомнила — поняла, что они не договорили.
Ее вопрос остался без ответа.
— И все-таки, что ты думаешь о Нерии? — спросила она, обрушив тишину.
Лек повернул к ней голову и посмотрел прямо в глаза.
— Я думаю, что не ошибаюсь, и это ловушка. Для меня. Подозреваю, что этот Орни — подсадная утка. Но не как Вилт. А как Шарен.
— А если ты ошибаешься? — спросила Лия.
Лек покачал головой.
— Тогда бедняге Орни и его сопровождающим, если они у него есть, очень не повезло. И если он попробует наладить с нами связь — его не ждет ничего хорошего. Только пустой эфир.
Лия откинулась на спинку и провела взглядом по приборной панели.
— Я найду в Сети все, что доступно. И недоступно — тоже. Но знаешь… мне кажется, ты прав.
Глава сопротивления хмыкнул.
— Я всегда прав. Даже когда ошибаюсь, — ответил он.
* * *
Вилт поймал себя на неожиданной мысли, что его берегут. Открыто это не особенно проявлялось. Но он поймал на себе задумчивый взгляд Лека, когда подошло время отправляться на станцию, слышал, как командир сопровождающего звена сказал: «А доктору бы не след с Предела улетать».
Наконец, он почувствовал то, к чему стремился прежде: признание своего профессионализма. И даже ответ Лека: «Да, с таким личиком его, чего доброго, умыкнут» впечатления не испортило.
Удивительное дело, сейчас он получил куда больше, чем имел во время жизни на Солле.