— Ваши преследователи знают о майоре Фрейзере?
— Не думаю.
— Куда, по их мнению, вы можете пойти?
— Надеюсь, у них теперь вообще нет мнения на этот счет. Единственный возможный вариант уже проверен. Полагаю, меня станут искать в Лондоне. Брат мужа ничего не знает о моей жизни до брака.
— А ваши близкие не могут вас приютить?
Взгляды сестер встретились б третий раз, и одно это уже многое сказало Сину.
— Будь наша семья добросердечной, я не влачил бы подобное существование, — с горечью произнесла Чарлз.
— Так вы отосланы с глаз долой! — догадался он.
Судя по тому, как она передернулась, удар попал в цель.
— Короче говоря, мы не можем просить помощи у семьи. Они первыми воспротивятся браку сестры с Натаниелем.
Син решил обратиться к главнейшему правилу выживания на фронте: действуй так, словно грозит худшее. Он поднялся из-за стола и заходил по кухне, размышляя на ходу:
— Закон всегда на стороне того, кто официально назначен опекуном. Ему всемерно способствуют. Возможно, назначена награда за сведения о местонахождении леди Верити, и на каждом постоялом дворе вывешено описание ее примет. Не исключены проверки в дилижансах. Так мы далеко не уедем.
— Мы собирались переодеться, — вставила Чарлз.
— Кем?
— Верити может сойти за кормилицу со своим подопечным. Если перекрасить ее волосы в темный цвет…
— Допустим. А как насчет вас?
— Мне маскарад ни к чему!
— Вот как? — Син наклонился к ней через стол. — А если Генри Ужасный еще раз наведается в этот домишко и найдет его пустым? Полагаю, он не полный болван, а значит, будет искать уже вас, мой юный друг!
— К тому времени бы будем в безопасности.
Поскольку теперь было кому переправить Верити в Мейденхед, Чарлз и няня вполне могли бы оставаться на своем месте и настаивать на том, что ничего не знают. Но Син промолчал: ему хотелось получше узнать объект своего интереса.
— Итак, Генри Ужасный разыскивает белокурую леди с младенцем. Как только станет ясно, что и вы упорхнули, он примется за поиски леди с младенцем в сопровождении молодого человека.
Он подождал возражений, но их не последовало. Тогда он подверг Чарлз демонстративному осмотру.
— Как некстати, что в вас нет ничего женственного! — Она вздрогнула, а няня хмыкнула, но Син оставил это без внимания, продолжая разглядывать. — Нет… нет, это совершенно не пойдет. Невозможно представить, как вы жеманитесь.
— И слава Богу! — отрезала Чарлз в негодовании.
— Тогда придется сделать из вас грума.
Она тотчас кивнула.
— Вы уверены, что справитесь?
— Конечно. Я знаю лошадей и умею о них заботиться. А вы притворитесь кучером?