— Против вас играли грубо, — сказал Лобенак, наполняя свой стакан бренди, — но ваши враги явно учатся на своих ошибках. В следующий раз будут действовать умнее.
— Так и мы останавливаться не собираемся, — хищно усмехнулся Дюран. — Мы подобрались к их резиденту очень близко. Ему надо действовать быстро, а значит, он допустит ошибку. Ту самую, на которой учиться будет уже поздно.
— А что с ножом, которым зарезала себя твоя любовница? — спросил Бовуа, присоединяясь к беседе. Африйские напевы стихли, а саксофон бокора не сильно интересовал.
— Что-то странное с ним, — ответил без особой охоты я. — Тибо клянётся, что сдавал его в комнату вещдоков в участке, но его там не нашли. Куда пропал, кто забрал? Вахтёр ответить на эти вопросы не смог.
— Ваш противник не дурак, — согласился с орком Бовуа, — он быстро учится. Орудие убийства могло привести к нему, и он использовал магию или свою связи, чтобы выкрасть его.
— Хорошая зацепка, как считаешь, ротный? — глянул на меня Дюран, но предпочёл отмолчаться, делая вид, что задумался.
У меня не было ни малейшего желания говорить сейчас о делах. Я хотел выпить побольше и забыть сегодняшний день, как страшный сон. Несколько раз мне мерещились грёбаные лапки, щекочущие мозг и череп изнутри. Никогда — даже если речь будет идти о моей жизни — я не соглашусь больше на зондирование. Лучше уж пускай голову рубят — гильотина милосерднее.
Я откинулся на спинку стула и слушал протяжные напевы о страданиях чернокожих рабов, которые перекурившая певица затянула поновой. Бовуа, разделявший моё настроение, отсалютовал мне стаканом бренди, и мы, чокнувшись, выпили без тоста.
За ещё один день, оказавшийся недостаточно хорошим, чтобы умереть.
Кафе Бернье считалось в последнее время одним из лучших в Марнии. Оно располагалось в престижной его части, на холме, на полпути к районам знати. В той, где урб вполне можно было назвать городом. Однако вовсе не это позволило хозяину кафе безбожно задрать цены в последние месяцы. Всё дело в том, что тень от сверхпушки, накрывавшая кварталы один за другим, каким-то чудом не цепляла кафе почти весь день. Лишь ранним утром, когда по улицам разносится сладкий запах свежей выпечки и все приличные — да и не очень — подданные молодой королевы Анны думают об одном только кофе с круассаном, громадный казённик суперпушки накрывал кафе своей тенью. К тому же времени, когда пора было выносить столики на улицу — погода ещё держалась тёплая, и на открытой веранде сидело больше посетителей чем внутри — зловещая тень, прозванная каким-то особенно метким журналистом «тенью войны», перебиралась на другие дома. Именно поэтому никакие завышенные цены не мешали состоятельным господам и аристократам наслаждаться жизнью именно у Бернье.