— Упокой, святые, душу грешника, — произнёс командант, и мы выпили.
— А сильно ли грешен был хозяин твой? — спросил я у повара, также причастившегося из другой бутылки с напитком подешевле.
— Сильно, — покачал головой тот, — ох сильно. Особенно по части женского полу.
— И что же, всех сюда таскал?
— Да нет, обычно или в апартаментах пользовал дамочек, или ежели они свободного нрава совсем, то к ним ездил.
И снова это «обычно», но на сей раз я зацепился за него.
— А было не обычно?
— Да вот было, — кивнул помрачневший повар. — Ходила к нему одна, никак на апартаменты не соглашалась, и к себе не приглашала никогда. Но запал на неё хозяин так, что про других позабыл. Только уйдёт, а он тут же за мальвазею и кричит Косму — это слуга его личный, чтобы тащил саблю.
— Зачем ему сабля? — удивился Сенешаль.
— Тараканам усы рубить. Косм их запасал специально, в коробке особом, и выпускал, чтобы хозяин мог пар спустить. Порубит букашкам усы, и снова на мальвазею налегает.
— Весело жил атташе, — усмехнулся я. — А что за дамочка была, на которую хозяин твой так запал?
— Да было бы на что, — казалось, повару очень хочется сплюнуть на пол, несмотря ни на что. — Дамочка-то очень на любителя, красоткой её бы вряд ли кто назвал, и тощая, а уж взгляд. Ну чисто смерть!
Как мне показалось, я видел женщину, которую описал повар, но сейчас не мог припомнить, где именно. Однако я решил отложить это на потом, пока было над чем подумать.
Мы выпили ещё по бокалу мальвазии и, доев тосты, вышли с кухни.
— Я вынужден остаться тут, — сказал мне Сенешаль. — Пока её светлость с первым секретарём в особняке, мне лучше быть при них. Могу выделить вам в помощь одного лейтенанта и броневик.
— Это не понадобится, — заверил я команданта. — Дальше я хочу поработать в такой манере, когда любая огласка будет лишней.
— Если что, — сказал на прощание Сенешаль, — вы всегда найдёте меня в управлении. Командант Рауль Сенешаль.
Представляться в ответ я не стал — жандарм и так отлично знал, кто я такой.
Выйдя из особняка, я почти сразу свернул с широкой улицы в первую же подворотню, где заметил нескольких детишек. Одетые в штопаные вещи явно с чужого плеча, великоватые им, мальчишки и девчонки явно не были малолетней шпаной. Примерными учениками местных школ их тоже вряд ли можно назвать, но именно такие мне сейчас и нужны.
— Звон нужен? — спросил я, вынимая из кармана пиджака пару разменных монет.
— Кто ж откажется от звона, — важно, подражая взрослому, заявил парнишка немногим старше остальных, державшийся с видом заводилы. — Только смотря за что.