А потом по телу начал разливаться блаженный холод. Изменённый королевскими алхимиками, мой организм сумел справиться даже с такой ударной дозой вредоносной магии.
Я с трудом встал на колени. Из глаз лились слёзы, я стёр их тыльной стороной ладони. Среброволосый эльф как раз тоже справился с шоком от выстрела и крика и поднимался на ноги, опираясь на свой длинный меч. Я нацелил пистолет ему между лопаток, понимая, что в голову могу и не попасть. Ни о какой плавности нажатия на спусковой крючок уже не думал — просто надавил на него.
Первая пуля разлетелась осколками, отражённая волшебной защитой, которой окружил себя эльф. Но я не сдавался — в магазине оставалось ещё пять особых патронов. Должно хватить!
Вторая и третья пули также исчезли во вспышках света, уничтоженные магическим щитом. Но по его поверхности шли всё более сильные волны. Я видел их невооружённым глазом.
Эльф обернулся ко мне, наши взгляды встретились, и я снова нажал на спусковой крючок. Ещё две пули разбились о его защиту, но пятая вспыхнула крошечным чёрным солнцем, и пузырь, закрывавший среброволосого, лопнул, рассыпавшись тающими осколками.
И тогда я выстрелил в него последний раз. Эльф взмахнул мечом, словно хотел отбить пулю, и может быть, у него бы это получилось. Вот только он не до конца восстановился после повергшего нас наземь крика. Пуля вошла ему в грудь и вышла из спины, выплеснув наружу кровь, осколки рёбер и куски лёгких.
Эльф упал на колено, опираясь на меч. Я же, наоборот, встал на ноги. И в этот момент я понял — одной, последней пули мне не хватило, чтобы добить врага. Потому что умирать среброволосый не собирался, а чудовищная рана его медленно, но верно затягивалась.
Крепость падала медленно и величественно. Осыпающие её градом снарядов орудия береговой обороны уже ничего не могли изменить. Дирижабли и аэропланы подлетели поближе, попытались сбросить бомбы на верхнюю палубу крепости, однако у той ещё оставались силы, чтобы противостоять им. Два небесных крейсера рухнули, объятые пламенем, после залпов пушек воздушной крепости. Несмотря на пожары, её экипаж знал своё дело и не подпускал врага на дистанцию уверенного бомбометания. Две эскадрильи аэропланов — неповоротливых, зато смертоносных для крупного врага торпедоносцев — были уничтожены орудиями меньших калибров и пулемётными гнёздами. Небесная крепость, несмотря ни на что, могла создать вокруг себя почти непроницаемый для противника огневой заслон. Его можно было прорвать, но плотность огня была такой сильной, что потери оказались бы слишком велики.