Вышагивая перед строем стражников, я настроил универсальный щит так, чтобы он прикрыл спереди весь наш отряд. Рисковать своими людьми я понапрасну не собирался — их и так было вполовину меньше, чем взбунтовавшихся…
— Жезлы с посохами бросили! И на землю! — рявкнул я так громко, как только мог.
— Носом в землю! Легли быстро! — заревел Гронги, поддержав меня.
— Эй, что за дела-то? — возмутился один из «бунтовщиков».
— Считаю до трёх! — крикнул я, продолжая идти. — Или вы бросаете оружие, или дирижабль открывает стрельбу. Раз!.. Два!..
Вооружённые «бунтовщики», недовольно переглядываясь, подняли жезлы наизготовку, а я тут же активировал общий щит. И в этот момент над нашими головами с рёвом пронёсся воздушный сгусток, влетевший в самую сплочённую группу. Наших противников буквально разметало в разные стороны, как осколки от разбившегося горшка. Видно было, что серьёзных травм никто не получил, но боевой задор после демонстрации мощности орудий у них пропал — и они начали неохотно ложиться на землю. Кто-то бочком устроился, а кто-то на спину — типа поспать.
— Гронги! — приказал я.
— Стража, вперёд! — взревел Гронги, устремляясь на задержание так быстро, что я едва щит успел убрать.
А дальше можно было наблюдать весьма занимательную картину: «бунтовщики» с удивлением узнавали, что они лежат совсем не так, как от них требовали. Стражники не особо церемонились и — как я и просил — ногами заставляли бунтарей повернуться носом в землю, а потом связывали им руки за спиной. Возмущения было столько, что я только головой сокрушённо покачал…
Вскоре от всего этого безобразия отвлёкся Гронги и подошёл ко мне.
— Не слишком мы жёстко? — поинтересовался он.
— Нет, — успокоил я главу стражи. — Даже мягковато! Тащите всех потом к шатру. И, Гронги…
— Да, Фант?
— Говорить они там будут только с моего разрешения! — я кивнул в сторону места будущего судилища. — Если кто-то будет самостоятельно открывать рот, знаешь, что делать?
— Да запросто! — кивнул стражник.
Задержание прошло, если так вообще можно сказать, «на ура». Через некоторое время к шатру стали приводить задержанных, которые не то что спорить не хотели — на ногах-то держались не очень крепко. Они либо сидели на земле, либо пытались стоять на коленях, с удивлением оглядываясь вокруг. Вчера эти люди ещё были хозяевами положения — и могли диктовать свою волю всей скале, а сейчас, измазанные в грязи, побитые, безоружные и связанные, они были морально раздавлены и потрясены. Нет, был, конечно, десяток особо гордых, которые ещё пытались возмущаться вслух… Но стражники быстро с ними разобрались, вбив в их головы понимание, что говорить без разрешения не стоит.