— А теперь самое главное, — сказал я, пользуясь паузой. — Куда ты меня повёл?
— Сказал же, в Башню, — он показал пальцем по ходу движения.
— В Москву?
— Да.
— Так туда ведь… дойдём?
— Не уверен, — предельно честно сказал он. — Сюда дошёл с трудом и приключениями.
— Тогда последний вопрос, точнее, два, — я постарался сосредоточиться. — Первый: как я сюда попал? Второй: какой это год?
— Две тысячи тридцать шестой, тридцатое апреля, а как попал, понятия не имею, учёных будешь спрашивать.
— Ответят?
— Что-нибудь точно ответят, они ведь откуда-то знали, что ты там появишься. Знали число, время и примерное место. Как-то там научились во времени информацию передавать. Я само твоё появление прозевал, потом уже нашёл, благо, ты валялся без движения и никуда не ушёл.
— Опыты ставить будут? — с подозрением спросил я.
— Вроде того, — он кивнул. — Кроме прочего, эпидемия и по-другому удар нанесла. Из тех людей, что выжили, половина, а то и больше, бесплодными стали. В остальных случаях дети сразу монстрами рождаются. Хорошо, если один из ста детей человеком родится. Можно сказать, что человечество доживает свой век. Нет будущего.
— А я?
— А ты под удар не попал, та зараза короткоживущей оказалась, а теперь только последствия расхлёбываем.
— Так что мне, в Башне этой быком-производителем работать придётся? — спросил я.
— Вряд ли всё так просто, там такие опыты ставят, что никто бы и не подумал, скорее, просто образцы клеток у тебя возьмут. Мне, собственно, сказали, что, если живым тебя не дотащу, взять какую-нибудь часть и сохранить в спирте.
— Весело, — только и сказал я.
— Куда уж веселее, пойдём уже, — и он, не дожидаясь ответа, снова зашагал по лесной тропинке.
— А звать тебя как? — спросил я вслед.
— Панцирь, — коротко ответил он.
— Ну, Панцирь, так Панцирь, — я пожал плечами. — А я — Денис.
— Я знаю, — сказал он, не оборачиваясь, я не стал спрашивать, откуда.
— Замри, — сказал он, а потом и сам замер на месте. — Не шевелись и не дыши.
Не дышать было сложно, но я этот приказ выполнил сразу, как только увидел, как из-за ближайших деревьев выплывает нечто… даже описать не могу. Какой-то комок, размером с корову, даже с двух, весь утыканный конечностями, среди которых можно было опознать руки, ноги, лапы, клешни и щупальца. Всё это было мерзкого красно-коричневого цвета и покрыто слизью, которая масляно блестела в лучах солнца. Тварь неспешно катилась вперёд, ощупывая дорогу впереди себя, и разминулась со мной всего сантиметров на пятьдесят. Только когда это адское создание удалилось от нас метров на пятьдесят, Панцирь повернулся ко мне и едва слышно прошептал: