Вколол себе Конторскую сыворотку, вдвое усиливающую способности мутантов…
Внимание! Обнаружен критический уровень адреналина!
Внимание! Обнаружен критический уровень эндорфина!
Внимание! Обнаружен критический уровень кортизола!
Внимание! Вы активировали усиленную регенерацию!
Внимание! Критическое истощение организма!
Поднял руки, плотно прижимая их к голове, и стараясь прикрыть ее слева и справа …
И со всех ног побежал прямо по центру этого проклятого Лабиринта Смерти, косплея сумчатого в жопу раненого оленя, орущего при этом совсем не по-оленьи, а очень даже по-русски:
— Е-е-е-еб-твою-мать-сука-на-ху-у-у-уй!!!
Глава 8. Пещера неБэтмэна
— Живой? — раздался рядом голос, отдаленно похожий на человеческий, и еще меньше — на голос Корвина.
Я прислушался к ощущениям: действие гормонов прошло, а значит, и вернулись все ощущения разом. Тело болело, горело, ныло и чесалось — и даже непонятно было, что из этого списка хуже. Хотелось кататься по земле и выть от боли, одновременно обдирая кожу о камни до мяса…
— Ы-ы-ы… — только и удалось выдавить мне из себя.
Может, я и начал бы творить непотребное, если бы не веревки и полотенца, которыми было обмотано мое тело.
Поправочка: остатки веревок и полотенец.
И сильно изрезанный спецкостюм, который, к слову, даже не испачкался при этом.
Кровью, разумеется.
Мда. Ну и нахрена мне в нем такая вентиляция?
Хотя, надо отдать должное Профессору: без его спецоборудоания мы с Корвином не прошли бы через усеянный смертоносными лезвиями коридор.
Надо бы при случае занести ему шоколадку.
И попросить еще всяких прикольных штуковин.
— Выход там, я проверил… — просипел бывший полуангел.
Он лежал рядом и прерывисто выталкивал из себя воздух, а потом зачем-то всасывал его назад — никак иначе описать этот процесс было нельзя. Люди так не дышат.
Ну, хоть не бросил меня тут одного помирать — и на том спасибо.
С-сука, как же горят раны!
Как же чешутся заживающие порезы!
— Как думаешь, сможешь донести меня? Тут полсотни метров, не больше… А то ноги отнялись, — продолжил Корвин.
Ага. Вот потому и не бросил. Хотя… Слишком высоки для него ставки и слишком много уже вложено и пройдено, чтобы останавливаться. Дальше — только вперед. Причем, скорее всего, для нас обоих. Ну там, парадоксы времени, эффект бабочки, вымершие динозавры и все такое.
— Дай пару минут отдышаться, — отозвался я.
— Пару могу. А потом сдохну…
— И как ты собрался в таком виде меня чему-то учить и спасать сына?
— Нам бы только до места… добраться… а там… оклемаюсь — сам увидишь…
Впрочем, чего это я? В нем же весу как в пьяной школьнице. Неужели не доволоку? Правда, тут еще два рюкзака в нагрузку, которые бросать никак нельзя.