***
Несмотря на переполох с тревогой, свадьбу переносить не стали. Марина хотела праздновать в доме, но умудренная опытомСветлана Анатольевна в красках описала ей, как все будут пить и как все тут разгромят. Поэтому, накрывать решено было на улице, благо сентябрь — месяц относительно теплый. Натянули брезентовый тент, под ним сколотили столы и лавки, выставили в окно магнитофон для музыки. Родственников со стороны невесты ожидалось немного, так что Марина позвала подруг. Ротный, со своей стороны, пригласил родителей, двух братьев и сослуживцев. Пойти хотели все, но, после беседы с Комбатом, круг сузился до свободных от несения службы. Тем, кому выпал наряд, обещали зацепить пожрать с праздничного стола и налить после того как сменятся.
Начштаб бегал и собирал деньги для молодоженов. Тарасов бегал за ним, раздумывая, как бы подкинуть в общий котел ту сумму, которую он с таким риском добыл. Для доставки гостей в ЗАГС и обратно, Комбат разрешил задействовать дежурку. Плюс личные автомобили гостей и родственников. Старшина от поездки в город отказался, сославшись на то, что он, как друг семьи, должен следить, чтобы к приезду новобрачных все было в лучшем виде. Митрофанов сказал, что Ташлу и окрестности он посещал без проблем, а вот дальше — уже вопрос. Возможно, те кто его искал, просто не успевали среагировать. И не факт, что после исчезновения Даниэля они не выставят посты поближе. Чтобы в этот раз успеть. Нафиг такой риск в такой день?
Светлана Анатольевна хлопотала на кухне. Старшина еще раз проверил стол, чтобы убедится, что все в порядке, шугнул местных алкашей, чтобы не топтались у калитки и встал перед нею сам, чтобы видеть когда все приедут… Да — влипон, конечно, конкретно. Что теперь? Как Митрофанову — жить в части? Не получится. Если тот, под предлогом возраста и хознадобностей мог избегать отлучек, то у него так не выйдет. Как минимум — квартира в городе, за которой надо следить. А каждая поездка — риск. Причем, не только для него одного. Есть, конечно, надежда, что мстительность этих тварей преувеличена. Или что ангел был один… Или что он один такой, а остальные — более вменяемы. Мда… Как будто упырей и прочей чертовщины было мало… Скрипнули тормоза. Тарасов повернул голову и чуть не сделал сальто назад через забор. Прямо перед ним стояла черная двадцать-четвертая «Волга». Потом хлопнула дверь.
— Ну что, Василий Иванович! Вот и окольцевали меня! — раздался над ухом бодрый голос Ротного, — Че у тебя с лицом?
— Да это… — до Старшины наконец доперло, что машина украшена лентами, — Я тут… Приветственные слова придумывал… А как вы подъехали… Все вылетело…