Она наклоняется над табуреткой и прижимает что-то к блузке. Сначала Эбба не верит своим глазам. Ангела снимает защиту с помощью предмета, который принесла с собой.
– Что ты делаешь? – шепчет Эбба, быстрым взглядом окидывая зал магазина. – Ты же не собираешься ее стащить?
Ангела снова надевает блузку, сверху свитер и пиджак.
– Лучше сесть за руль пьяной и рискнуть кого-нибудь убить? – говорит она, застегивая молнию на шее.
Прежде чем Эбба успевает ответить, Ангела проходит мимо, улыбается продавщице, которая, как хищник, подкралась к ним поближе. Та улыбается Ангеле в ответ, но Эбба видит, как она смотрит в сторону примерочной.
– Что ты делаешь? – спрашивает она, когда догоняет Ангелу на линии касс. – Это крупная кража.
– Либо ты успокоишься, либо попадешься.
– Я? – Эбба фыркает, но в то же время понимает, что попала.
Это можно назвать действием по сговору, можно сказать, что Ангела снимала защиту с блузки, а в это время Эбба стояла снаружи на стреме.
Проклятие!
Звенит колокольчик, и, когда они выходят на тротуар, ей в лицо ударяет холод.
– Эй!
Она бросает взгляд через плечо на продавщицу, которая стоит в дверном проеме и окликает их.
Эбба принимает решение за миллисекунду и припускает вслед за Ангелой, которая уже бежит что есть сил.
Джорджио Моретти от природы сильный, высокий и рослый. И все равно заметно, как опускаются под пальто его плечи, когда он входит в похоронное бюро на окраине центра Лидингё.
Эбба стоит через улицу наискосок у входа в здание, шевеля пальцами ног, чтобы не замерзнуть насмерть. Она следовала за ним более часа, сначала на машине, когда он выехал из дома на Лидингё, затем пешком, пока он занимался кое-какими делами: посещал табачную лавку, аптеку. Может быть, он взял там антибиотики для Дугласа, таблетки, которые нужны его сыну для лечения ожогов, нанесенных самому себе.
Как получилось, что все зашло так далеко? Почему учителя Дугласа ничего не заметили? Его друзья, другие взрослые? Но Эбба знает, как это бывает. Некоторые вещи настолько непостижимы, что у людей не хватает духа их осмыслить. Происходит ли то же самое с Верой, матерью Дугласа? Закрывает ли она глаза на ужасы, творящиеся прямо у нее на глазах? Подозревает ли, что муж насилует их общего ребенка? Эбба даже представить себе не может, каково это – жить в таком кошмаре. Стала бы она тоже убегать от правды?
Эбба извиняется перед мужчиной, которому нужно войти, и отходит в сторону, чтобы он мог открыть дверь. Еще взгляд на похоронное бюро. Джорджио обернулся и стоит у одного из окон. Она снова ныряет к входу, прижимаясь к грубой стене.