– Да, это должно было стать для всех ужасным шоком, большая семейная трагедия, и нам следует позаботиться о вовлеченных в это дело людях. Им и так придется нелегко, а тут еще повышенное внимание СМИ.
Эбба продолжает распаковывать кресло, снимает остатки полиэтилена. Большая семейная трагедия. Ну это, наверное, самое мягкое определение, какое Саймон только мог дать. И, к сожалению, СМИ совершенно не собирались заботиться о тех, кто был в это вовлечен. Наоборот, они как с цепи сорвались:
«Николас Моретти – отец своего младшего брата», «Она изнасиловала своего пасынка и родила от него», «Джорджио Моретти предал своих детей – он наверняка обо всем знал!».
И конечно же самопровозглашенные эксперты взялись комментировать эту спорную тему, анализировать, крутить и вертеть то, во что невозможно поверить. Как вообще мать может насиловать своих детей? Так поступают только мужчины.
Эбба тоже попалась на эту удочку. Но она винит во всем улики, которые указывали исключительно на Джорджио. Он ведь был не только sugardaddy, которого заманила на встречу собственная дочь. Он еще и тренировал юных футболистов. Эбба видела, как он уединялся в кладовке с Адамом Баллином и у него на мобильном была фотография обнаженного сына. Что еще она должна была подумать?
Вера отказалась подробно объяснять то, что все хотели знать: почему? как можно подвергать своих детей такому? Единственное, что она могла сказать в свою защиту, это то, что сама подвергалась насилию; все преступники, похоже, используют это для оправдания своего поведения.
Она также очень мало рассказала об убийстве Ясмины. Да, она поехала к ней в канун Рождества, потому что боялась разоблачения. Но она никогда не поднималась к ней и определенно не перерезала ей горло. Наоборот, она сидела в машине, размышляла и в конце концов решила не будить лиха.
Затем следует классическая ситуация, в которой Эбба неохотно узнает себя. Вера призналась в том, что, как она знала, можно доказать с помощью улик, в частности цифровых следов насилия. В ее компьютере и мобильном телефоне было много порнографических материалов, прежде всего с Николасом, Ясминой и Дугласом, фотографии и видео, которые она удалила, но которые восстановил судебный эксперт. Материалы, которые она использовала, чтобы запугать их и заставить молчать: «Если вы расскажете папе, я покажу ему это, скажу, что вы снимаете порно и размещаете в Сети, что вы продаете себя».
Против Николаса она в итоге использовала самую страшную для подростка угрозу: «Как ты думаешь, что Джорджио подумает о тебе, если узнает, что ты отец Дугласа?»