Не то чтобы она была недовольна тем, что дочь хорошо относится к животным. Это любой нормальный человек назвал бы скорее положительной чертой. Плохо (с точки зрения Вали) было другое – Катя обожала всех живых существ. И видела свое предназначение именно в том, чтобы ухаживать за ними и облегчать их страдания. Говоря проще, девочка собиралась поступить в колледж и учиться на ветеринара. И вот это Валю буквально бесило. Ни денег, ни уважения, с ее точки зрения, такая работа принести не могла. Да, это благородно, да, гуманно. Но пусть этим занимается кто-то другой. А ее дочь окончит университет и станет, к примеру, переводчиком или математиком-аналитиком. На худой конец, факультет международного туризма тоже звучит вполне престижно. А международный туризм – занятие для девушки куда более… достойное, чем труд ветеринара.
Споры Кати с матерью о предназначении длились уже третий год. Правда, ни одной из спорящих сторон не удавалось переубедить другую. Валя надеялась, что дочери будет достаточно маминого слова. Но (тут обычно Валя тяжело вздыхала) Катя была настолько упряма и уверена в своей правоте, что часто споры заканчивались просто ссорой.
– Ты сделаешь так, как я велю, – холодно говорила Валя, ударяя ладонью по столу.
– И не подумаю. – Катя выскакивала из комнаты, не забывая изо всех сил хлопнуть дверью.
Сегодня все было, в общем, как обычно – Кира почти сразу «сошла с дистанции», остановившись у пруда, Катя в компании алабая почти добежала до выхода из парка и там на пеньке сервировала собаке завтрак. Валя привычно скользила взглядом по клумбам и аллеям. Наступал четверг, забот было предостаточно. Но ей почему-то казалось, что сегодняшний четверг будет сильно отличаться от всех прочих прожитых ею четвергов.
Должно быть, если бы она подняла глаза хотя бы к верхушкам деревьев, ее уверенность значительно бы окрепла. Но Валя на небо не смотрела, не разглядывала она и горы в утренней дымке – просто мысленно раскрыла ежедневник и пересматривала список сегодняшних дел.
Хотя, даже если бы Валентина внимательно изучила горы, она бы все равно не заметила там ничего необычного. Домики у заросшего лесом края ущелья щурились на утреннее солнце, ярко-синее небо отражалось в до блеска отмытых стеклах, где-то среди деревьев (Валя знала это) тихонько журчал ручей. Прекрасная, почти идиллическая картина. Ничего страшного, даже мало-мальски серьезного. Ничего из того, что способно изменить жизнь самым непредсказуемым образом.