Посмеялись. И Лев Иванович сказал несколько отмякшей супруге:
— Ладно, старушка, не убивайся. У меня скоро статья и журнале выйдет, считай, что это твои будущие сапоги.
Ну-с, закончился праздник. Стали гости расходиться. Супруга Зайкина попробовала надеть свои уцелевшие сапоги, а они ей вдруг не полезли! Хозяйкины оказались сапоги, тридцать шестого размера. А Маша, которая была значительно крупнее своей субтильной подружки, носила тридцать восьмой.
Все онемели.
Маша силилась улыбнуться, но у нее дрожали губы.
У, крокодил! — взорвалась Ирина и такого пинкаря дала подвернувшемуся щенку, что он, вякнув, отлетел метра на три.
Машенька, голубчик, золотко! — заговорил Лев Иванович. — Не переживай, я все возмещу.
— Да брось ты, — буркнул Аркадий Сергеевич. — При чем тут «возмещу»… Домой вот как добираться…
Решили вызвать из города такси. Поскольку время было ночное, диспетчер предупредила: «Пойдет с включенным счетчиком». А это означало — готовь четырнадцать рублей. Лев Иванович засуетился, выхватил кошелек;
— Аркаша, вот возьми!
— Ты совсем рехнулся? — обиделся Аркадии Сергеевич.
Правую ногу Маши (сволочь Гамильтон начал с правого сапога) обмотали шарфом, в таком покалеченном виде довели её под руки до такси, усадили. Всю дорогу Зайкины подавленно молчали. А когда Аркадий Сергеевич стал рассчитываться с водителем, то обнаружил в кармане пальто незнакомые пятнадцать рублей. Друг Лева успел, значит, сунуть их туда незаметно. Аркадий Сергеевич расстроился:
— Тьфу ты! Вот же прохиндей! Еще бы додумался за сапоги сунуть.
— Мог бы и додуматься! — жестко сказала жена. С тех пор дружба между семействами пошла на убыль, дала, как говорится, трещину. Прекратились чуть ли не ежедневные телефонные перезванивания между супругами. Когда Киндеровы приглашали Зыкиных в гости — подышать свежим академгородковским воздухом, Маша отказывалась ехать, ссылаясь на головную боль. «Если хочешь, поезжай один», — говорила ледяным тоном. Аркадий Сергеевич один, естественно, не ехал: это было бы слишком уж явной демонстрацией Машиной непримиримости. Встречались они со Львом Ивановичем поэтому без жен, когда Аркадию Сергеевичу приходилось бывать в Академгородке по делам. Обычно он звонил из автомата и говорил: «Лева, я здесь». Лев Иванович цеплял на поводок Гамильтона, выводил погулять. Они усаживались где-нибудь на скамеечке, пес носился по газонам, друзья смотрели, как он резвится, и… молчали. Или перебрасывались незначащими фразами. Говорить о причине размолвки, выяснять отношения было тягостно, делать вид, что ничего не произошло, они не умели — разговор не клеился. Грустные, словом, были встречи.