– Он убеждает ее быть верной женой, – услышал Килиан знакомый голос и обернулся.
– Симон!
– Пришлось сбежать, – прошептал юноша. – Масса Гарус устроил праздник урожая, но не мог же я пропустить свадьбу. О нет, только не эту! Мы с невестой с детства дружим, мы как одна семья.
– Все нормально, Симон, – успокоил его Килиан. – Ты как раз вовремя.
– Вы же не скажете Большому Массе?
Килиан покачал головой, и юноша просиял.
– Я шел по вашему с Хосе следу, но переодеться не успел. – На нем была повседневная одежда: белая рубашка, короткие штаны, гольфы до колен и ботинки на толстой подошве. Он поспешно скинул рубашку и обувь. – Так-то лучше! – И указал на кого-то в толпе. – Смотрите, там моя бабушка!
Пожилая женщина приблизилась к паре и, тихо бормоча, соединила руки жениха и невесты. Как перевел Симон, она советовала мужчине не оставлять жену, даже если у него будет много других, а юной женщине – помнить о своих обязанностях: ухаживать за землей, готовить пальмовое масло и хранить верность мужу. Когда она замолчала, раздался крик:
– Йеи йебаа!
Вся толпа, а Симон – громче всех, подхватила:
– Иёё!
Килиану не нужен был перевод, чтобы понять, что кричат «Гип-гип, ура!» В третий раз, поддавшись всеобщему воодушевлению, он и сам прокричал приветствие.
Гости начали подходить к молодоженам с поздравлениями, желали невесте всего наилучшего, подбадривали, а та отвечала поклонами и улыбкой. Килиана вытолкнули вперед, и он оказался в очереди поздравлявших. Стоял и лихорадочно рылся в памяти, силясь подобрать подходящие слова. Ему было не по себе. Он, белый мужчина, на празднестве африканского племени! Рассказать внукам – не поверят!
Стоя в нескольких шагах от невесты, Килиан попытался рассмотреть ее лицо. Она выглядела совсем юной, не больше пятнадцати. «Слишком юная, чтобы выходить замуж, – подумал он, – особенно за Моей».
Впереди было еще несколько человек, и Симон, не оставлявший его ни на секунду, переводил:
– Буё пале бъюте веля на йота бъям — «Не нарушать чужих границ». Ебуари буё пулё тъёбо, буё елдепотто – «Женщина, не покидай дома, не болтайся по улицам, не гуляй с иностранцами». Буё пати тъёбо о ммери о — «Не разбей ракушек матери»…
Килиан и сам не заметил, как оказался перед невестой.
– Я… Поздравляю и желаю счастья.
Девушка подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Перья не мешали. И в этот момент упало безмолвие. Килиан ощутил себя беспомощным насекомым, угодившим в паучьи сети, и теперь ему осталось смиренно ждать неминуемой смерти.
Ее лицо было удивительно гармонично: высокий лоб, маленький широкий носик, точеный подбородок, ярко-красные губки. А глаза, огромные и ясные, как расплавленный янтарь, были созданы, чтобы поражать мир! На какое-то мгновение она принадлежала только ему, и он не заметил в ее глазах любви – той искорки, которая должна быть у невесты. Робкая улыбка была полна грусти и страха. Было видно, что в глубине сердца она так и не приняла своего замужества.