— Но как бы там ни было, нужно вырваться к внешнему миру, ибо мы толком и не знаем ничего, что происходит в Алтонии, — сказал я.
— Всему своё время, мы раз за разом торопимся, и к чему это нас приводит? — добавила Марфа.
— Я согласен с Марфой, крестьян предупреждать — лишь панику разводить. А аристократы последуют за более знатным, за теми, кто сможет их объединить и возглавить.
— И опять мы пришли к тому, что нам крайне важно завладеть Логовом Волка, и, если есть шанс, что старшие члены рода Гросвенор живы, их нужно обязательно освободить, — сказал я.
А спустя десяток секунд к нам за стол присоединился Зигфрид, Файа, Вурдор, а также Сабина Гросвенор.
В это раз с вероятным будущим их ознакомил Белор. Тот в красках рассказал, какое месиво нас всех ожидает, и что толкового плана у нас нет. Но и сидеть в замке, смысла не было. Так что, несмотря на ситуацию, запланированный ранее захват Логова, а затем и Вуллингтона остаётся в силе, вот только его нужно серьезно переработать, ибо полагаться на химер уже не стоит.
Новости мало кого порадовали, но воспринялись крайне спокойно. Что тут говорить, то, что вытворяют кровососы на землях Алтонии, уже можно назвать концом света в миниатюре, так что какие-то Великие Древние — лишь новая проблема, не более.
Тем временем в Вуллингтоне
Дворец рода Гросвенор сильно изменился с момента захвата. Великие знамёна дома волка были сожжены, а гобелены с ликами членов рода превращены в напольные ковры. Даже само здание начало сереть, и той монументальной мощи от него уже не веяло. А причиной тому был Агну Кнаргог, человек в своём желании места, ставший вампиром, но утративший свободу.
Сидя на троне Хъю Гросвенора, граф пребывал в раздражённом состоянии духа, а также он всеми силами старался понять, что ему делать дальше. Власть Лорда крови над ним была абсолютна, и после нескольких показательных порок и унижения перед подчинёнными, Арду понял, так продолжаться дальше не может. Им водили, словно марионеткой, и желанная сила, которая бы позволила расправиться с Гросвенорами, мало того, что оказалась не такой уж и могущественной, так ещё и стала его проклятием. Всё-таки граф был воином, и он чётко осознавал, что с тем же Вольфом Гросвенором у него не было и шансов даже сейчас.
Жажда крови была невыносимой, но вампира не тревожили жизни людей, которые стали для него пищей. Его беспокоило, что кровь затуманила его разум, и с каждым днём его воля становилась всё слабее. Потери контроля становились всё чаще, и всё чаще зверь преобладал над ним. Его терзала переполняемая злоба и ненависть, направленная на лорда крови, на сучек Гросвенор, и на всю вампирскую погань. Но иногда в моменты потери контроля вся злоба, направленная на виновников его беды, не по его воле направлялась на других, на тех, кто был ему верен, даже когда граф стал вампиром.