Н-да. Помнится, ему как-то делали гастроскопию. Ощущения далекие от благостных. Но то, что он чувствовал сейчас не шло ни в какое сравнение. Трубка вроде и не со шланг диаметром, но это ощущение не проходило в течении нескольких часов.
Едва врач закончил над ним колдовать, как в палате появились руководитель проекта Щербаков и фээсбэшник Кравцов. Последний ограничился тем, что поприветствовал, поздравив с возвращением. Зато первый, засыпал целым водопадом вопросов. И пожалуй тех оказалось бы куда как больше, если бы возмущенного руководителя проекта не прогнал прочь врач.
Двенадцать дней в коме для него не прошли даром. Уже на утро у него поднялась температура, а там случилась пневмония. Довольно частое явление у больных прошедших через ИВЛ. И сия чаша его не миновала. Так что, ближайшие два дня к нему никого не пускали. Но потом стало легче, и Щербаков начал его регулярно навещать, засыпая целым ворохом вопросов.
По поводу нападения Романов толком так ничего и не понял. Половцы выскочили как чертик из коробочки. Возможно какой-нибудь курень отправился в набег. И отряд в полсотни человек, облаченный в отменные доспехи им показался вполне достойным объектом для атаки. Хотя и заплатить за победу пришлось дорогую цену. Да и вообще, нападать на дороге между Рудным и Пограничным… Что-то не больно похоже на простой набег.
Щербаков знал еще меньше, так как мог наблюдать за происходящим лишь глазами и самого Михаила. Ориентироваться же в обстановке, наблюдая за происходящим со стороны, куда сложнее, чем при непосредственном участии в событиях.
— Макар Ефимович, а можно мне встретиться с моими? — поинтересовался Михаил, в первый же день его посещения.
— Пока нет, — возразил руководитель проекта. — Вы на себя в зеркало посмотрите. Краше в гроб кладут.
— Боитесь скандала вокруг проекта?
— Да бросьте. Я уже говорил о сонме идиотов в интернете. Просто не желаю, лишний раз расстраивать вашу жену. Две недели не видела супруга, передала на наше попечение если не здорового, то в куда более приличном состоянии, а тут такое чудо. Так что, подлечим вас, а через недельку разрешим навестить. Причем свидания сделаем частыми, пока не начнется новый виток «экспериментальной терапии».
— Погодите. Так это что же получается, там пройдет…
— Через неделю-то? Чуть больше двадцати восьми лет, — произвел быстрый подсчет Щербаков.
— Ч-черт! Там столько всего недоделанного. Мономаху нужна моя помощь. Отправляйте меня обратно! — всполошился Романов.
Вот странное дело. Вроде бы там он прожил полноценной жизнью двадцать два года. Которые для его сознания были более чем реальными даже сейчас. Но здесь, он словно только вчера расстался со совей семье, а потому и соскучиться-то по ним не успел. Ну разве только вот эти два дня, что он пришел в себя. Вот такие странные выверты сознания.